Цитаты со словом "свободах"

Источник силы или бессилия общества — духовный уровень жизни, а уже потом — уровень промышленности. Одна рыночная экономика и даже всеобщее изобилие — не могут быть венцом человечества. Чистота общественных отношений — основней, чем уровень изобилия. Если в нации иссякли духовные силы — никакое наилучшее государственное устройство и никакое промышленное развитие не спасёт её от смерти, с гнилым дуплом дерево не стоит. Среди всех возможных свобод — на первое место всё равно выйдет свобода бессовестности: её-то не запретишь, не предусмотришь никакими законами. Чистая атмосфера общества, увы, не может быть создана юридическими законами.

Если мы не хотим над собой насильственной власти — каждый должен обуздывать и сам себя. Никакие конституции, законы и голосования сами по себе не сбалансируют общества, ибо людям свойственно настойчиво преследовать свои интересы. Большинство, если имеет власть расширяться и хватать — то именно так и делает. (Это и губило все правящие классы и группы истории.) Устойчивое общество может быть достигнуто не на равенстве сопротивлений — но на сознательном самоограничении: на том, что мы всегда обязаны уступать нравственной справедливости. Только при самоограничении сможет дальше существовать всё умножающееся и уплотняющееся человечество. И ни к чему было всё долгое развитие его, если не проникнуться духом самоограничения: свобода хватать и насыщаться есть и у животных. Человеческая же свобода включает добровольное самоограничение в пользу других. Наши обязательства всегда должны превышать предоставленную нам свободу.

Тот, кто любит меня, отнимает мою свободу. Что бы меня очаровало, если бы я любил Бога, так это то, что Бог не платит мне взаимностью.

Свобода существует всегда. Достаточно заплатить за нее ее цену.

За деньги мы вынуждены платить свободой.

Свобода и распущенность — понятия одно другому совершенно противоположные.

Вооружившись знаниями о своём прошлом, мы можем уверенно проложить курс в будущее. Культура — это незаменимое оружие в борьбе за свободу. Мы должны овладеть ею и выковать из прошлого будущее.

Я — не расист... В прошлом я разрешал себе огульно обвинять всех белых людей, всю белую расу, и мои слова причинили вред некоторым белым, которые, возможно, не заслуживали такого отношения к себе. Но набравшись религиозных знаний в ходе моего недавнего паломничества в святой город Мекку, я больше не подписываюсь под обвинениями в адрес никакой из рас. Отныне я стремлюсь жить жизнью праведного мусульманина, чтущего Сунну. Я хочу повторить ещё раз, что я — не расист, и не подписываюсь под убеждениями расизма. Я могу заявить со всей искренностью, что я желаю только свободы, правосудия и равенства, жизни, свободы и счастья для всех людей!

Никто не может дать тебе свободу. Никто не даст тебе равенство, справедливость или что-либо другое. Если ты мужчина, возьми их сам.

Чтобы обрести свободу, нужно дать врагу понять, что ради свободы ты пойдёшь на всё. Тогда и только тогда ты обретёшь свободу.

Разве каждый человек не ошибка, не плод недоразумения? Разве, едва родившись, он не попадает в узилище? Сквозь зарешеченные окна своей индивидуальности человек безнадежно смотрит на крепостные валы внешних обстоятельств, покуда смерть не призовет его к возвращению на родину, к свободе...

Обучение научным дисциплинам предполагает, следовательно, предварительное наслаждение свободой, которую оно ограничивает, точно так же как впряжение взрослого животного в плуг или телегу является произвольно направленным применением тех сил, которые молодое животное приобрело и развило в период, когда оно жило и свободно гуляло на пастбище.

Не надо обижаться и сердиться на мою сдержанность. Она — сознательная. Я не только стилистически, но и внутренне во многих отношениях хочу другого, чем всё ещё у нас принято хотеть. И, прежде всего, несколько больше самой простой, бытовой и обиходной свободы.

Я хочу сказать несколько слов о Тарасе Шевченко как переводчик. По важности, непосредственности действия на меня и удаче результата Шевченко следует для меня за Шекспиром и соперничает с Верленом. Вот с какими двумя великими силами сталкиваюсь я, соприкасаясь с ним. Из русских современников и последователей Пушкина никто не подхватывал с такою свободою Пушкинского стихийного развивающегося, стремительного, повествовательного стиха с его периодами, нагнетаниями, повторениями и внезапно обрывающимися концами. Этот дух четырехстопного ямба стал одной из основных мелодий Шевченки, такой же природной и непреодолимо первичной, как у самого Пушкина. Другой, дорогой для меня и редкостной особенностью Шевченки, отличающей его от современной ему русской поэзии и сближающей его с позднейшими ее явлениями при Владимире Соловьеве и Блоке, представляется глубина евангельской преемственности у Шевченки, которою он пользуется с драматической широтой Рембрандта, Тициана или какого-нибудь другого старого италианского мастера. Обстоятельства из жизни Христа и Марии, как они сохранены преданием, являются предметом повседневного и творческого переживания этого большого европейского поэта. Наиболее полно сказалась эта черта в лучшем из созданий «кобзаря», поэме «Мария», которую я однажды был счастлив перевести, но можно сказать, что у Шевченки нет ни одной строчки, которая не была бы овеяна тем же великим освобождающим духом. <...

В нашей голове, в нашей груди располагается та арена, где под покровом времени сходятся в поединке судьба и свобода.

Свобода воли дарована человеку, чтобы он сам делал выбор между добрыми поступками, приближающими его к Богу, и злыми, отстраняющими от Бога.

Мы слишком мало ценим то, что нам дается без усилий... и было бы очень странно, если бы мало ценилась такая удивительная вещь, как свобода.

Панк всегда всё делает по-своему. Для меня это — окончательная свобода и смысл индивидуальности.

Свобода неделима: нельзя отсечь её часть, не убив целиком...

Три элемента или, если угодно, три основных принципа составляют существенно условия всякого человеческого, как индивидуального, так и коллективного проявления в истории: 1) человеческая животность, 2) мысль, 3) бунт. Первой соответствует собственно социальная и частная экономика; второй — знание; третьему — свобода.

Свобода в государстве есть ложь.

Свобода без социализма — это привилегия, несправедливость; социализм без свободы — это рабство.

Свобода одного человека заканчивается там, где начинается свобода другого.

... всякий, кто принимает участие в чужой судьбе, уже не может с полной свободой распоряжаться своею собственной.

После шестидесяти требуются особые силы, чтобы начинать жизнь заново. Мои же силы истощены годами скитаний вдали от родины. К тому же я думаю, что лучше сейчас, с поднятой головой, поставить точку в существовании, главной радостью которого была интеллектуальная работа, а высшей ценностью – личная свобода. Я приветствую всех своих друзей. Пусть они увидят зарю после долгой ночи! А я слишком нетерпелив и ухожу раньше них.

Эмансипация женщины — это замечательно, но сначала ее следует научить, как обращаться со свободой.

Свобода в честности.

С юности — я покинул Россию в 19 лет — мои политические взгляды остаются строгими и неизменными, как старая серая скала. Они классически, почти до банальности. Свобода слова, свобода искусства. Социальный или экономический строй идеального государства меня интересует мало. Желания мои весьма скромны. Портреты главы государства не должны размером превышать почтовую марку. Никаких пыток, никаких казней.

Согласно системе естественной свободы, государю надлежит выполнять только три обязанности; они действительно весьма важного значения, но ясные и понятные для обычного разумения: во-первых, обязанность ограждать общество от насилия и вторжения других независимых обществ; во-вторых, обязанность ограждать по мере возможности каждого члена общества от несправедливости и угнетения со стороны других его членов, или обязанность установить строгое отправление правосудия, и, в-третьих, обязанность создавать и содержать определенные общественные сооружения и учреждения, создание и содержание которых не может быть в интересах отдельных лиц или небольших групп, потому что прибыль от них не сможет никогда оплатить издержки отдельному лицу или небольшой группе, хотя и сможет часто с излишком оплатить их большому обществу.

Установление совершенного правосудия, совершенной свободы и совершенного равенства — вот тот совсем простой секрет, который наиболее действенным образом обеспечивает наивысшее преуспевание всех классов.

Ради праведной идеи русские люди с радостью трудятся, даже находясь в заключении, и тогда они не чувствуют себя узниками — они обретают свободу.

Солнышко сияет, небо голубое-голубое, веет приятный ветерок, и мне так хочется... так хочется... всего!.. Хочется поговорить, хочется свободы, друзей, хочется побыть одной. Так хочется... плакать!

Деспотизм не может существовать в стране до тех пор, пока не уничтожена свобода прессы, подобно тому как ночь не может надвинуться, пока солнце не зашло.

Искусство живёт принуждением и гибнет от свободы.

Нельзя дать внешней свободы больше, чем ее есть внутри.

У народа, лишённого общественной свободы, литература — единственная трибуна, с высоты которой он заставляет услышать крик своего возмущения и своей совести.

Где нет свободы критики, там никакая похвала не может быть приятна.

Она привнесла в пуританскую Америку определённую фривольность, свободу, и сделала на сцене что-то вроде революции. В принципе же — и я это сильно ощущаю — она и есть самая большая пуританка. У неё запоминающаяся комбинация идей — самопожертвования и бизнеса... Я тоже была символом свободы на сцене в своё время, свободы слова, движений. Тем не менее, по сравнению с тем, что делают сейчас, я абсолютный ангел. Так что, в конце концов, между нами не такая уж и большая разница. Мы бы определённо поняли друг друга.

Только когда я танцую, я чувствую свободу. По ночам я закрываю двери, чтобы никто не увидел.

Я верю в свободу слова, и я против цензуры. Я надеюсь, что судья проявит снисходительность к ним и девушки вскоре будут освобождены. Я хочу сказать о свободе. Со мной на сцене люди со всех концов света и мы все семья. Мы геи, натуралы и мы люди. И быть человеком — самое важное. Мне повезло, я из Америки, у нас можно выражать себя и артисту, и просто человеку, даже если люди не согласны, даже если [моё] правительство не согласно со мной. Это — демократия. И я хочу сказать несколько слов о Pussy Riot. Я не имею неуважения к церкви или правительству, но эти три девушки: Маша, Катя и Надя, уже заплатили за сделанное и я молюсь за их свободу. У них есть право быть свободными

Мы должны быть свободными не потому, что мы требуем свободы, а потому, что мы ее практикуем.

Свобода без возможностей - это дьявольский дар, а отказ от этих возможностей является преступлением.
Косвенная критика экономического либерализма.

Если вы предполагаете, что надежды нет, тогда вы гарантируете, что надежды не будет. Если вы предполагаете, что есть инстинкт свободы, тогда есть возможности что-то изменить.

Если мы не верим в свободу выражения мнений для людей, которых мы презираем, мы вообще не верим в это.

Если мы не верим в свободу выражения мнений для людей, которых мы презираем, мы вообще не верим в это.

Если то, что мы делаем с немцами, — это свобода, тогда дайте мне умереть. У меня не укладывается в голове, как американцы могли пасть столь низко. Я просто уверен, что всё это имеет семитские корни. Тех, кто мог бы составить отличную нацию, мы уничтожили, а теперь вовсю стараемся заменить их дикарями. На самом же деле немцы — единственный оставшийся в Европе порядочный народ, и семитское влияние в прессе налицо. Похоже, что подобное положение вещей призвано наказать немецкий народ в целом, а вовсе не каждого из немцев по отдельности. Так же, как и вас, меня взбесила та отборная куча лжи, которую коммунисты и семитские элементы нашего правительства выдвинули против меня и практически каждого другого командира.

Григорий [Явлинский] — это моя слабость (на радио «Свобода» 20 декабря 1999 года).

Я думаю, герой — это кто-то, кто понимает степень ответственности, которая поставляется с его свободой.

Это разочаровывает и лишает меня сил — видеть, как молодые люди идут сегодня по улицам со своими мобильными телефонами и айподами в руках, с головы до ног завернутые в файлы и видеоигры. Все это крадет их личность, не позволяет им настроиться на волны реальной жизни. Конечно, они свободны и могут делать все, что им хочется — если тут вообще можно говорить о свободе — но ведь свобода сегодня стоит недешево, и я надеюсь, они смогут понять эту мысль до того, как растратят свои жизни на различную электронную чушь.

Где Дух Господень, там свобода.

Рыжий муравей: Свободу муравьям! Мир принадлежит муравьям! Разумеется, не чёрным.

Нет выше свободы, чем свобода суждения, и, признавая ее за другими, я требую ее для себя.

Когда-то я думал, что без женской близости мне не обойтись, а теперь я ее боюсь хуже смерти, и хоть меня часто тревожат самые злые искушения, но едва вспомню, что такое женщина, все искушения тут же исчезают и ко мне возвращаются мои свобода и покой.

Сидит человек... не двигается... и грешит оттого, что скучно ему, делать нечего: машина за него делает всё... Труда ему нет, а без труда — гибель человеку! Он обзавёлся машинами и думает — хорошо! Ан она, машина-то, — дьяволов капкан тебе! В труде для греха нет время, а при машине — свободно! От свободы — погибнет человек, как червь, житель недр земных, гибнет на солнце... От свободы человек погибнет!

Свобода заключается в том, чтобы быть смелым.

Когда общество достаточно удобно для вас, вы называете это свободой.

Если другие люди не понимают нашего поведения — ну и что? Их требования, чтобы мы делали только то, что они понимают, попытка продиктовать нам. Если это «необщительно» или «иррационально» в их глазах, пусть будет так. Главным образом, они негодуют на нашу свободу и нашу храбрость, и хотят быть нами. Мы не должны никому объяснять и отчитываться, пока наши действия не причиняют боль или не посягают на них. Сколько жизней было разрушено этой потребностью «объяснить», которая обычно подразумевает, что объяснение «понято», то есть одобрено. Позволь своим делам быть оценёнными, но знай, что свободный человек должен давать объяснение только себе, обращаясь к причинам и совести, и некоторым, у кого может быть оправданное требование к объяснению.

Свобода умирает тогда, когда она не нужна.

Самое большое преимущество старости — в духовной свободе.

Свободным человек может стать только через свободу других людей.

Я благодарен тем 27 годам, которые я провел в тюрьме, потому что это дало мне возможность сосредоточиться. С тех пор как я вышел на свободу, я эту возможность потерял.

Свобода не может быть частичной.

Быть свободным значит не просто скинуть с себя оковы, но жить, уважая и приумножая свободу других.

Настоящие лидеры должны быть готовы пожертвовать всем ради свободы своего народа.

Соответствие - это тюремщик свободы и враг роста.

Свобода является одной из самых глубоких и благородных устремлений человеческого духа.

Смотреть, как смелые афганцы воюют против современной военной техники с простейшим оружием – это настоящее вдохновение для всех, кто любит свободу. Их смелость преподаёт нам важнейший урок – в этом мире есть вещи, которые стоит защищать. Я говорю жителям Афганистана – мы восхищаемся вашим героизмом, вашей преданностью свободе, вашей непрекращающейся борьбой против ваших угнетателей.

Что касается личностной свободы в отношении абортов, то есть один человек, чьи интересы совершенно не учитываются. Это тот человек, чья жизнь будет прервана. И я заметил, что все сторонники абортов — это люди, которые уже успели родиться.

Люди, у которых есть свобода выбора, всегда выберут мир.

Я полагаю, что люди сопротивляются свободе, потому что боятся неизведанного. Но ведь это смешно... Всё неизведанное когда-то было хорошо известно, и пребывало в наших душах... И только огромный воображаемый страх сталкивает вас лицом к лицу, проводит к конфронтации с самим собой. Загляните вглубь, посмотрите на корни этого ужаса. Тогда страх утратит свою силу и боязнь свободы отступит и исчезнет. Вы — свободны.

Меня интересует всё, что связанно с бунтом, беспорядком, хаосом, бессмысленными на вид поступками. Мне это видится дорогой к свободе.

Мне кажется, что это ложь — когда люди утверждают, что хотят быть свободными, настаивают на том, что свобода для них — нечто самое желанное, святое и драгоценное. Но ведь это чушь собачья! Людям страшно становиться свободными, они цепляются за свои цепи.

Если поколение имеет свободу, то оно вместе с тем как бы получает право на саморазрушение.

Наиболее важная сторона свободы – быть тем, кем являешься.

Мне кажется, что это ложь, — когда люди утверждают, что хотят быть свободными, настаивают на том, что свобода для них — нечто самое желанное, святое и драгоценное. Но ведь это чушь собачья! Людям страшно становиться свободными, они цепляются за свои цепи.

Друг - это тот, кто дарит вам возможность быть собой, и особенно свободу чувств, принимая все то, что Вы ощущаете в данный момент, поскольку настоящая любовь и состоит в том, чтобы принимать человека таким, как он есть.

Открой самого себя твоему самому глубокому страху; после этого страх не имеет силы, а страх свободы съеживается и исчезает. Ты свободен.

Друг - это тот, кто дает тебе полную свободу быть собой.

Худший враг жизни и свободы — это тотальная анархия. Второй худший враг — это коэффициент полезного действия.

Мораль — это всегда продукт террора; ее цепи и смирительные рубашки придумали люди, которые ограничивают свободу других, потому что сами в себя не верят.

Всякий человек любит свободу, с той лишь разницей, что справедливый желает её для всех, а несправедливый только для себя.

Я хочу быть американцем! Америка — самое клеевое место на земле. У них там свобода слова и МакДональдсы.

Лишь тот равен другому, кто это доказывает, и лишь тот достоин свободы, кто умеет завоевывать ее.

За равнодушие к культуре общество прежде всего гражданскими свободами расплачивается. Сужение культурного кругозора — мать сужения кругозора политического. Ничто так не мостит дорогу тирании, как культурная самокастрация. Когда начинают потом рубить головы — это даже логично.

— А по-вашему, что делать со свободой?
— Сделать много нельзя. Просто-напросто следует больше читать. Свобода существует затем, чтобы ходить в библиотеку.

У человека есть свобода воли, причем троякая. Во-первых, он был свободен, когда пожелал этой жизни; теперь он, правда, уже не может взять ее назад, ибо он уже не тот, кто тогда хотел ее, тот он лишь в той мере, в какой, живя, исполняет свою тогдашнюю волю. Во-вторых, он свободен, поскольку может выбрать манеру ходьбы и путь этой жизни. В-третьих, он свободен, поскольку тот, кто некогда будет существовать снова, обладает волей, чтобы заставить себя при любых условиях идти через жизнь и таким способом прийти к себе, причем дорогой хоть и избираемой, но настолько запутанной, что она ни одной дольки этой жизни не оставляет нетронутой. Это троякость свободной воли, но это ввиду одновременности и одинаковости, одинаковость по сути в такой степени, что не остается места для воли, ни свободной, ни несвободной...

От всего, чего человек жаждет, он всегда отделен только временем (...)! Оно — одна из опор, один из мостов, которые надо прежде всего упразднить, если хочешь свободы.

А мещанин ничего не ставит выше своего «я» (очень правда недоразвитого). Ценой полноты, стало быть, он добивается сохранности и безопасности, получает вместо одержимости Богом спокойную совесть, вместо наслаждения удовольствие, вместо свободы удобство, вместо смертельного зноя приятную температуру.

Если Коллегия призывает тебя занять определенный пост, то знай: каждая следующая ступень — это не шаг к свободе, а новое обязательство. Чем выше пост, тем больше обязательство. Чем больше власть, тем строже служение. Чем сильнее личность, тем предосудительнее произвол.

В основном, свободу человек проявляет только в выборе зависимости.

Почему-то мир так устроен, что о свободе громче всех кричат надсмотрщики рабов.

Лишь глупцы называют своеволие свободой.

Борьба с цензурой, какая бы она ни была и при какой бы власти она ни существовала, — мой писательский долг, так же, как и призывы к свободе печати. Я горячий поклонник этой свободы и полагаю, что, если кто-нибудь из писателей задумал бы доказывать, что она ему не нужна, он уподобился бы рыбе, публично уверяющей, что ей не нужна вода.

В точке Большого взрыва и в других сингулярностях нарушаются все законы, а поэтому за Богом сохраняется полная свобода в выборе того, что происходило в сингулярностях и каким было начало Вселенной..

Честность неотделима от свободы, как коррупция от деспотизма.

Власть — это долг; свобода — ответственность.

Те, кто громче всего требуют свободы, хуже всего ее переносят.

Чтобы жить, нужно солнце, свобода и маленький цветок.

Мне очень льстит отношение людей ко мне, как к некому подобию андрогинного сексуального символа. В то же время это немного забавляет меня, потому что я был подростком, у которого не было девчонки... Я создал ситуацию, когда являюсь притягательным одновременно и для женщин, и для мужчин. Мне кажется, это очень естественно для нашего времени, конца тысячелетия, когда все границы не имеют никакого значения для меня, и иметь возможность показать это — просто фантастика. В сущности, я демонстрирую определенный вид свободы и терпимости.

Чем больше окружающие знают, что вы собой представляете и что от вас следует ожидать, тем сильнее это ограничивает вашу свободу.

Поскольку меч — последнее средство обеспечения наших свобод, его надлежит сложить первым, как только эти свободы будут твердо установлены.

Свобода, раз она пустила корни, быстро вырастает.

Я совершенно уверен, что никто не должен ни на минуту колебаться прибегнуть к оружию для защиты бесценного дара свободы, от которого зависит все добро и зло в жизни, однако оружие, смею добавить, последнее средство.

Сражаясь за свободу, мы должны быть осмотрительными и не нарушать свободу совести других, всегда памятуя, что Бог — судья над сердцами людей.

Без свободы слова нас можно вести немыми и тихими, как овец на убой.

Свобода мысли лучше всего поддерживается постепенным просветлением умов людей, что следует из прогресса науки.

Истинное спасение — это состояние свободы: свободы от страха, от страдания, от чувства недостаточности и неэффективности и, следовательно, от всего, чего ты хочешь, в чем нуждаешься, за что цепляешься и к чему привязываешься. Это свобода от навязчивого мышления, от негативности и, прежде всего, от прошлого и будущего, как психологической потребности.

Где нет права — нет ни свободы, ни демократии.

Нет слова, которое получило бы столько разнообразных значений и производило бы столь различное впечатление на умы, как слово «свобода.»

Для гражданина политическая свобода есть душевное спокойствие, основанное на убеждении в своей безопасности.

Свобода личности и свобода гражданина не всегда совпадают.

Свобода — это право делать все, что не запрещено законом.

Знаете ли вы, что значит иметь своё собственное мнение в мире запрограмированных типовых роботов? Иметь своё собственное мнение означает тотальную свободу, а это безумие. Вы обращаетесь к врачу и сообщаете ему, что вы - Бог, он смотрит на вас, как будто бы вы сумасшедший. Он и в Бога-то не верит, вот поэтому он и психиатр.

Главарями наиболее умными и хитрыми вполне сознательно приготовлена была издевательская вывеска: «Свобода, братство, равенство, социализм, коммунизм!»

Была Россия, был великий, ломившийся от всякого скарба дом, населенный могучим семейством, созданный благословенными трудами многих и многих поколений, освященный богопочитанием, памятью о прошлом и всем тем, что называется культом и культурой. Что же с ним сделали? Заплатили за свержение домоправителя полным разгромом буквально всего дома и неслыханным братоубийством, всем тем кошмарно-кровавым балаганом, чудовищные последствия которого неисчислимы... Планетарный же злодей, осененный знаменем с издевательским призывом к свободе, братству, равенству, высоко сидел на шее русского «дикаря» и призывал в грязь топтать совесть, стыд, любовь, милосердие... Выродок, нравственный идиот от рождения, Ленин явил миру как раз в разгар своей деятельности нечто чудовищное, потрясающее, он разорил величайшую в мире страну и убил миллионы людей, а среди бела дня спорят: благодетель он человечества или нет?

Неужели эти люди для того только родятся на свет, чтобы служить прихотям таких же людей, как и они сами?.. Кто дал это гибельное право — одним людям порабощать своей власти волю других, подобных ему существ, отнимать у них священное сокровище — свободу?!

Настоящая личная свобода невозможна без экономической безопасности и независимости.

Люди во всём мире должны иметь четыре свободы:
1. Свобода слова.
2. Свобода вероисповедания.
3. Свобода от нужды.
4. Свобода от страха.

Свобода воли означает не что иное, как способность принимать решения со знанием дела.

Любое правительство, конечно же, против свободы.

Тот, кто верит в свободу воли, никогда не любил и никогда не ненавидел.

Насколько далеко простирается твоя способность повелевать собой, настолько далеко простирается твоя свобода.

Власть - это долг; свобода - ответственность.

Абстрактная свобода, как и другие абстракции, не существует.

Чтобы обладать свободой, необходимо ее ограничивать.

Ответственность - это цена свободы.

Я в темницу заточен был наветчикам в угоду.
И в раздумье погружен, как мне выйти на свободу.

О законах принято говорить, как о чем-то холодном и стеснительном. На самом же деле только в диком порыве, обезумев и опьянев от свободы, люди могут создавать законы. Когда люди утомлены, они впадают в анархию; когда они сильны и жизнерадостны, они неизменно создают ограничения и правила.

Свобода — это художник в человеке.

Любовь порождает радость, добрую волю и свободу в душе, которая охотно служит ближнему и не считается с благодарностью и неблагодарностью, хвалой и хулой, приобретениями и утратами.

... моральная свобода человека нисколько не уничтожается необходимою физической зависимостью.

Я был готов умереть за свободу, но также и за право мечтать.

Свобода — это следование голосу сердца. Верить в себя, в свой путь и не изменять общечеловеческим ценностям. Свобода заканчивается тогда, когда ты начинаешь жить как все. Да, так легче, но безлико и неинтересно. А вот следовать голосу сердца, никому не объяснять свой выбор и при этом делиться добрым и светлым с окружающим миром — что может быть прекраснее?

Ни от кого никогда раньше я не получал внятного ответа о смысле — только заезженные фразы вроде «в любви, конечно, в чем же еще».
А сейчас я стою под тихим ночным небом и понимаю, что вся жизнь заключается в свободе. Только это не значит позволять себе то, что не можешь позволить в силу каких-то причин, табу. Это не наркотики на завтрак, обед и ужин. И не поиски спасения в объятиях нелюбимых людей. Свобода — это возможность шагать в любом направлении. Идти и прислушиваться к своим желаниям. Не думать о деньгах и пресловутом моральном долге, условиях, обстоятельствах. Казалось бы, такую свободу нельзя себе позволить — слишком безрассудной выглядит. Но это легко, если захотеть. Надо просто все понять и сделать первый шаг. Вперед.

У нас вообще свобода совести: хочешь — имей совесть, хочешь — не имей.

Хаос – это свобода, освобождение, сперва от обязательной формы, потом вообще... от всего.

Находя богатство, теряете совесть. Находя женщину, теряете рассудок. Находя власть, теряете честь. И только потеряв все – находите свободу.

Страх — это головокружение свободы.

Я не хочу, чтобы она была в духовной зависимости от меня; она должна быть вполне свободна: любовь может развиваться лишь на свободе, и одна свобода обусловливает приятное и вечно весёлое времяпровождение.

... свобода — это волшебная лампа; когда человек трет ее с этической страстью, то для него возникает Бог.

Люди никогда не пользуются свободой, которая у них есть, но требуют той, которой у них нет.

Что такое дворянство? потомственное сословие народа высшее, т. е. награжденное большими преимуществами касательно собственности и частной свободы. Кем? народом или его представителями. С какою целию? с целию иметь мощных защитников или близких ко властям и непосредственных предстателей. Какие люди составляют сие сословие? люди, которые имеют время заниматься чужими делами. <...

Франция проиграла сражение, но она не проиграла войну! Ничего не потеряно, потому что эта война — мировая. Настанет день, когда Франция вернёт свободу и величие... Вот почему я обращаюсь ко всем французам объединиться вокруг меня во имя действия, самопожертвования и надежды.

Духовное творчество требует свободы. Самый замысел коммунизма: подчинить природу технике, а технику — плану и заставить сырую материю давать без отказу всё, что нужно человеку, и далеко сверх того, имеет своей высшей целью: освободить окончательно и раз навсегда творческие силы человека от всяких тисков, ограничений и унижающих зависимостей.

Потеря всякой надежды была свободой.

Потеряв все — обретаешь свободу? Свободу надо искать в себе самом.

Лишь утратив всё до конца, ты обретаешь свободу.

Обретение свободы — самая большая радость, доступная человеку.

Брак — это война между мужчиной и женщиной, победителю достается свобода.

Из всех способов обогащения торговля наиболее совместима со свободой.

Свобода не в том, чтобы делать то, что хочешь, а в том, чтобы не делать того, чего не хочешь.

Что такое жизнь наша? Горение свечи: стоит лишь дунуть Тому, Кто ее дал, — и она потухла. Что такое жизнь наша? Шествие путника: дошел до известного предела, — ему отворяются врата, он покидает странническую одежду свою (тело) и посох и входит в дом свой. Что такое жизнь наша? Продолжительная, кровопролитная война за обладание истинным отечеством и за истинную свободу. Кончилась война, — вы победитель или побежденный, вас отзывают из места борьбы к месту воздаяния, и вы получаете от Мздовоздаятеля или награду вечную, славу вечную, или наказание вечное, посрамление вечное.

Я буду бороться за ваше равенство и свободу.

В правительстве России сидят преступники. Угнетение будет встречено революцией. ЛГБТ-россияне, вы не одиноки. Мы будем бороться за вашу свободу.

Свобода начинается с иронии.

Мы добьемся создания великих Соединенных Штатов Европы, которые увенчают Старый Свет так же, как Соединенные Штаты Америки венчают Новый Свет. Мы добьемся того, что дух завоеваний преобразуется в дух открытий; мы добьемся того, что на смену свирепому братству императоров придет великодушное братство народов; мы добьемся родины без границ, бюджета без паразитизма, торговли без таможен, передвижения без преград, образования без дурмана, юности без казармы, храбрости без сражений, справедливости без эшафота, жизни без убийств, лесов без тигров, плуга без меча, слова без кляпа, совести без ярма, истины без догм, бога без священника, неба без ада, любви без ненависти. С цивилизации будут сорваны отвратительные путы; страшный перешеек, разделяющий два моря — Человечество и Счастье, будет перерезан. На мир польются потоки света. А что такое весь этот свет? Свобода. А что такое вся эта свобода? Мир.

Если любишь, отпускай. Когда тебя контролируют, изолируют, ревнуют, запрещают заниматься, чем ты хочешь, осуждают тебя за твою деятельность, это не любовь. Любовь — это свобода.

Свобода искусства недорого стоит, когда ее единственный смысл — душевный комфорт художника.

Единственная свобода, которую можно противопоставить свободе убивать, — это свобода умереть, то есть освободиться от страха смерти и найти этому несчастному случаю место в природе.

Искусство балансирует между двумя пропастями — легкомыслием и пропагандой. На гребне хребта, по которому идет вперед большой художник, каждый шаг — приключение, величайший риск. В этом риске, однако, и только в нем, заключается свобода искусства.

Равенство враждебно свободе. В Греции были свободные люди, потому что были рабы.

Свобода — это, в первую очередь, не привилегии, а обязанности.

Самоубийство — отрицательная форма бесконечной свободы. Счастлив тот, кто найдет положительную.

Каждый шаг художника — приключение, величайший риск. В этом риске, однако, и только в нем, заключается свобода искусства.

Сколько бы ни было форм государственного правления, в науках всегда была и будет только одна — форма свободы.

Такое странное желание — обрести власть и расстаться со свободой.

Человек, властвуя над другими, утрачивает собственную свободу.

Странное желание — стремиться к власти, чтобы утратить свободу.

Сюрреализм — полная свобода человеческого существа и право его грезить.

Свобода — вроде шпината — что-то вялое, без костей.

Конечно, Бог знал, что произойдет, если они неправильно используют свою свободу: несомненно, Он думал, что это стоит риска.

Когда затухает и дружба, и влюбленность, привязанность дает нам свободу, известную лишь ей и одиночеству. Не надо говорить, не надо целоваться, ничего не надо, разве что помешать в камине.

Человек обречен на свободу.

Сущность человека не предшествует его существованию, он проектирует себя сам и обречен на свободу и ответственность, которую уже не может перекладывать на Бога.

Любящий требует клятвы и раздражается от нее. Он хочет быть любимым свободой и требует, чтобы эта свобода как свобода не была бы больше свободной.

Любовь не имеет ничего общего с обладанием. Её высшее проявление — предоставлять свободу.

Важно не то, что сделали из меня, а то, что я сам сделал из того, что сделали из меня. Другой перевод:
Свобода — это то, что я сам сделал из того, что сделали из меня.

Свобода - это то, что мы делаем с тем, что с нами делают.

Настоящая свобода начинается по ту сторону отчаяния.

Свобода только тогда чудесная вещь, когда не приходит вместе с одиночеством.

Деньги — это свобода, выкованная из золота.

Свобода стоит того, чтобы за нее бороться.

Творить добро, где только можно, любить свободу превыше всего; за правду ратовать повсюду, хотя бы даже перед троном.

Крылья — свобода, только когда раскрыты в полёте, за спиной они — тяжесть.

Мне нужно от Вас: моя свобода к Вам. Мое доверие. — И еще знать, что Вам от этого не смутно.

Крылья — свобода, только когда раскрыты в полёте, за спиной они — тяжесть.

Люди ко мне влекутся: одним кажется, что я еще не умею любить, другим — что великолепно и что непременно их полюблю, третьим нравятся мои короткие волосы, четвертым, что я их для них отпущу, всем что-то мерещится, все чего-то требуют — непременно другого — забывая, что все-то началось с меня же, и не подойди я к ним близко, им бы и в голову ничего не пришло, глядя на мою молодость.
А я хочу легкости, свободы, понимания, — никого не держать и чтобы никто не держал! Вся моя жизнь — роман с собственной душою, с городом, где живу, с деревом на краю дороги, — с воздухом. И я бесконечно счастлива.

Можно ли свободу народа считать обеспеченной, если мы устранили её единственно прочную основу — убеждённость людей в том, что наши свободы — из даров Божьих? Что к ним нельзя применять насилие, не вызвав гнева Божьего? Поистине, я опасаюсь за свою страну при мысли, что Бог справедлив...

Ни одно правительство не должно обходиться без резкой критики в свою сторону, и там, где есть свобода печати, эта критика всегда будет.

Постоянная бдительность — такова цена свободы.

Цена свободы — вечная бдительность.

Дерево свободы нужно поливать время от времени кровью патриотов и тиранов, это для него естественное удобрение.

Дерево Свободы должно время от времени омываться кровью патриотов.

Моя родина — там, где есть свобода.

Тот, кто отдаёт свою свободу за безопасность, не получает ни того, ни другого.

В необходимом — единение, в сомнительном — свобода, во всём — любовь.

Мы все живём в великолепное время. Мы можем писать музыку, готовить еду, рисовать картины, заниматься искусством и любовью с невероятной, беспрецедентной свободой. Это всё — здесь, только возьми и сделай.

Свобода - осознанная необходимость

Всякая любовь, имеющая причиной не свободу духа, а что-то иное, легко переходит в ненависть.

Худо взять бедную жену, худо и богатую: первое вредит имуществу, а последнее — власти и свободе мужа. Прискорбно иметь детей, а еще прискорбнее — не иметь: если последнее, то напрасно было жениться, а если первое, то подвергнешься горькой неволе.

Достоинство человека не в его происхождении. Бог не создал рабства, но одарил человека свободой.

На свете немало людей, которые и рады бы полюбить, да никак не могут; они ищут поражения, но всегда одерживают победу и, если дозволено так выразиться, принуждены жить на свободе.

Если бы человек умел довольствоваться тем, что имеет, а не зариться на достояние соседа, он всегда наслаждался бы миром и свободой.

Без экономической свободы никакой другой свободы быть не может.

И хотя мы сталкиваемся с трудностями сегодня и будем сталкиваться с ними завтра, у меня всё же есть мечта. Эта мечта глубоко укоренена в американской мечте.
Я мечтаю, что однажды эта нация распрямится и будет жить в соответствии с истинным смыслом её принципа: «Мы считаем самоочевидным, что все люди сотворены равными».
Я мечтаю, что однажды на красных холмах Джорджии сыновья бывших рабов и сыновья бывших рабовладельцев смогут сидеть вместе за братским столом.
Я мечтаю о том, что наступит день и даже штат Миссисипи, изнемогающий от жары несправедливости и гнёта, превратится в оазис свободы и справедливости.
Я мечтаю, что придёт день, когда мои четыре ребёнка будут жить в стране, где они будут судимы не по цвету их кожи, а в соответствии с их личностными качествами.
Я мечтаю сегодня!
Я мечтаю сегодня, что однажды в Алабаме с её злобными расистами и губернатором, с губ которого слетают слова о вмешательстве и аннулировании, в один прекрасный день, именно в Алабаме, маленькие чёрные мальчики и девочки возьмутся как сёстры и братья за руки с маленькими белыми мальчиками и девочками.

Угнетатель никогда не дарует свободу добровольно; угнетаемый должен ее потребовать.

Я увидел свободного душой, находящегося в рабстве, и полюбил человека. Я увидел раба, находящегося на свободе, и возненавидел человека.

Человек воспитывается для свободы.

Кто не обладает мужеством рискнуть жизнью для достижения своей свободы, тот заслуживает быть рабом.

Лук шепчет стреле, отпуская ее: «В твоей свободе — моя».

Всеми мерами стараются удержать меня в своих руках те, что любят меня в этом мире.
Но не такова твоя любовь – она сильнее их любви, но оставляет мне свободу.

И всё же, ради того, чтобы не утратить свободу воли, я предположу, что, может быть, судьба распоряжается лишь половиной всех наших дел, другую же половину, или около того, она предоставляет самим людям. Я уподобил бы судьбу бурной реке, которая, разбушевавшись, затопляет берега, валит деревья, крушит жилища, вымывает и намывает землю: все бегут от нее прочь, все отступают перед её напором, бессильные его сдержать. Но хотя бы и так, — разве это мешает людям принять меры предосторожности в спокойное время, то есть возвести заграждения и плотины так, чтобы, выйдя из берегов, река либо устремилась в каналы, либо остановила свой безудержный и опасный бег?

Всегда отыщется повод для мятежа во имя свободы и старых порядков, которых не заставят забыть ни время, ни благодеяния новой власти.

И всё же, ради того, чтобы не утратить свободу воли, я предположу, что, может быть, судьба распоряжается лишь половиной всех наших дел, другую же половину, или около того, она предоставляет самим людям.

Народ, привыкший жить под властью государя и благодаря случаю ставший свободным, с трудом сохраняет свободу.

Песня The Red Carpet Grave, я думаю, отражает тот самый ключевой момент, в котором я осознал, что у меня возникли личностные и эмоциональные проблемы, и что все свои проблемы я пытаюсь выразить через искусство. Идея Celebritarianism-а пошатнулась в моих глазах в прошлом году. И в результате получилась вот эта запись. По сути, эта запись — эталон, лучшее из произведений искусства, которые я мог только создать, для того, чтобы иллюстрировать идею Celebritarian. Она как бы доказывает, что суть славы, суть артиста, должна иметь что-то, что может предложить миру, после того, как тот немедленно сорвет с нее все чары и загадки. Кто угодно может прославиться, поэтому слава ничего не стоит. Добиться известности не трудно, кто угодно может говорить все, что захочет. Люди вкладывают в слова значение. Это факт, что ты можешь сказать все что угодно кому угодно, мир изменился с появлением интернета и реалити-шоу. Но это не свобода слова. Это не значит, что люди будут слушать то, что ты говоришь. И поэтому это просто — оказаться под влиянием.

Америка - великая страна. У нее много недостатков, много социального неравенства, и трагично, что проблема черных не была решена пятьдесят или даже сто лет назад, но это все еще великая страна, страна, полная возможностей, страна свободы! Вам не кажется, что вы можете сказать то, что вам нравится, даже против правительства, истеблишмента?

Двадцать четыре года дисциплины и труда во имя победы создали вечную славу, имя которой Красная Армия. Каждый, кто любит свободу, находится в таком долгу у Красной Армии, который он никогда не сможет оплатить... Всякий, кто будет участвовать в разгроме Гитлера, должен считать Красную Армию героическим образцом, которому необходимо подражать.

Любовь живёт только тогда, когда есть уважение друг к другу и свобода. Желание обладать другим как вещью — абсурд.

Главнейшая свобода печати состоит в том, чтобы не быть промыслом.
Дебаты о свободе печати (апрель 1842 г.).

Что такое болезнь, как не стеснённая в своей свободе жизнь?
Дебаты о свободе печати (апрель 1842 г.).

Печать — это наиболее общий для индивидов способ раскрытия их духовного бытия. Она руководствуется уважением не к отдельным личностям, а только к разуму.
Дебаты о свободе печати (апрель 1842 г.).

Мы знаем, что отдельный человек слаб, но мы знаем также, что целое — это сила.
Дебаты о свободе печати и об опубликовании протоколов сословного собрания (апрель 1842 г.).

Чувственная природа организма ребёнка — это первая связь, которая соединяет его с миром.
Дебаты о свободе печати (апрель 1842 г.).

...Цель, для которой требуются неправые средства, не есть правая цель...
Дебаты о свободе печати (апрель 1842 г.).

В ледяной воде эгоистического расчета буржуазия потопила священный трепет религиозного экстаза, рыцарского энтузиазма, мещанской сентиментальности. Она превратила личное достоинство человека в меновую стоимость и поставила на место бесчисленных пожалованных и благоприобретенных свобод одну бессовестную свободу торговли. Словом, эксплуатацию, прикрытую религиозными и политическими иллюзиями, она заменила эксплуатацией открытой, бесстыдной, прямой, черствой.

Ни один человек не борется против свободы, — борется человек, самое большее, против свободы других.
Дебаты о свободе печати и об опубликовании протоколов сословного собрания (апрель 1842 г.).

Писатель, конечно, должен зарабатывать, чтобы иметь возможность существовать и писать, но он ни в коем случае не должен существовать и писать для того чтобы зарабатывать.
Дебаты о свободе печати (апрель 1842 г.).

Пусть жизнь и умирает, но смерть не должна жить.
Дебаты о свободе печати (апрель 1842 г.).

Отказываясь от государства ради свободы, нам нечего терять, кроме с своих цепей.

Говорю тебе, что нет у человека заботы мучительнее, как найти того, кому бы передать поскорее тот дар свободы, с которым это несчастное существо рождается

Деньги — это чеканная свобода.

В чём свобода? В том ли, чтоб предаться всем возможным течениям или овладеть собой и своими стремлениями?

Есть деньги, стало быть, могу делать всё, что угодно; есть деньги - стало быть, не погибну и не пойду просить помощи, а не просить ни у кого помощи есть высшая свобода". А между тем это в сущности не свобода, а опять-таки рабство, рабство от денег. Напротив, самая высшая свобода - не копить и не обеспечивать себя деньгами, а "разделить всем, что имеешь, и пойти всем служить.

Свобода не в том, чтоб не сдерживать себя, а в том, чтоб владеть собой.

Понятие свободы не является абсолютным, потому что ничто в жизни не является абсолютным. Свобода в праве: это долг. Это не подарок: это достижение, не равенство, а привилегия. Понятие свободы меняется с течением времени. Существует свобода в мирное время, но уже не свобода во время войны. Существует свобода во времена богатства, которая не может быть предоставлена в трудные времена.

Понятие свободы не является абсолютным, потому что ничто в жизни не является абсолютным. Свобода в праве: это долг. Это не подарок: это достижение, не равенство, а привилегия. Понятие свободы меняется с течением времени. Существует свобода в мирное время, но уже не свобода во время войны. Существует свобода во времена богатства, которая не может быть предоставлена в трудные времена.

Через короткий промежуток времени фашизм вновь засияет на горизонте. Во-первых, из-за преследований, которым он подвергнется со стороны «либералов», показывая таким образом, что свобода – это то, что мы оставляем для себя и в чём отказываем другим; и во-вторых, из-за ностальгии по «старым добрым временам», которая мало-помалу начнёт подтачивать итальянское сердце.

Что такое свобода? Нет такого понятия как абсолютная свобода!

Фашистское государство, высшая и самая мощная форма личности, есть сила, но сила духовная. Она синтезирует все формы моральной и интеллектуальной жизни человека. Поэтому государство невозможно ограничить задачами порядка и охраны, как этого хотел либерализм. Это не простой механизм, разграничивающий сферы предполагаемых индивидуальных свобод.

Разумеется, ясный солнечный свет свободы печати так же убийственен для раба, предпочитающего под покровом темноты получать высочайшие пинки, как и для деспота, которому не по душе луч, освещающий его одинокое ничтожество.

Начиная с Исхода, свобода всегда говорила с еврейским акцентом.

Величайший плод ограничения желаний — свобода.

Основа полноценности добра — в свободе совершения его.

Что ни век, нам ясней и слышней
сквозь надрыв либерального воя:
нет опасней и нету вредней,
чем свобода совсем без конвоя.

В России дух свободы анонимен
И только потому неистребим.

Вечная борьба духовной свободы человека с его внутренней и внешней судьбой и составляет, по сути, человеческую жизнь.

Свобода предполагает ограничения, основывается на них.

Свобода, если её реализация не сопряжена с ответственностью, угрожает выродиться в простой произвол.

Человеческая свобода — это конечная свобода. Человек не свободен от условий. Но он свободен занять позицию по отношению к ним. Условия не обуславливают его полностью. От него — в пределах его ограничений — зависит, сдастся ли он, уступит ли он условиям. Он может также подняться над ними и таким образом открыться и войти в человеческое измерение.

Можно отнять у человека все, кроме одного: последней из человеческих свобод — свободы в любых обстоятельствах выбрать, как к ним отнестись, выбрать свой путь.

Между стимулом и нашей реакцией на него всегда есть время. За это время мы выбираем, как реагировать. И именно здесь лежит наша свобода.

Духовность, свобода и ответственность — это три экзистенциала человеческого существования.

У человека можно отнять всё, кроме одного: последней свободы человека — выбирать собственное отношение к любым обстоятельствам, выбирать собственный путь.

Единственное, что ты не можешь отнять у меня, - это то, как я решил ответить на то, что ты делаешь со мной. Последняя из свобод состоит в том, чтобы выбирать собственное отношение в любых обстоятельствах.

Я тоже за обедом и на охоте поучал, как жить, как веровать, как управлять народом. Я тоже говорил, что ученье свет, что образование необходимо, но для простых людей пока довольно одной грамоты. Свобода есть благо, говорил я, без неё нельзя, как без воздуха, но надо подождать. Да, я говорил так, а теперь спрашиваю: во имя чего ждать? ... Во имя чего ждать, я вас спрашиваю? Во имя каких соображений? Мне говорят, что не всё сразу, всякая идея осуществляется в жизни постепенно, в своё время. Но кто это говорит? Где доказательства, что это справедливо? Вы ссылаетесь на естественный порядок вещей, на законность явлений, но есть ли порядок и законность в том, что я, живой, мыслящий человек, стою надо рвом и жду, когда он зарастёт сам или затянет его илом, в то время как, быть может, я мог бы перескочить через него или построить через него мост? И опять-таки, во имя чего ждать? Ждать, когда нет сил жить, а между тем жить нужно и хочется жить!

Вам хочется кутнуть? А мне ужасно хочется. <...> Свободы хочется и денег. Сидеть бы на палубе, трескать вино и беседовать о литературе, а вечером дамы.

Фаина Раневская была на свадьбе друзей. Когда на плечо жениху нагадил голубь, сказала:
— Вот молодожёны, голубь символ того, что свобода ваша улетела и на прощание нагадила.

Народы, воспитанные в свободе и привыкшие сами править собою, считают всякий иной образ правления чем-то противоестественным и чудовищным. Те, которые привыкли к монархии, поступают ничуть не иначе. И какой бы удобный случай к изменению государственного порядка ни предоставила им судьба, они даже тогда, когда с величайшим трудом отделались от какого-нибудь невыносимого государя, торопятся посадить на его место другого, ибо не могут решиться возненавидеть порабощение.

В каждом государстве жажда славы растет вместе со свободой подданных и уменьшается вместе с ней: слава никогда не уживается с рабством.

Размышлять о смерти — значит размышлять о свободе. Кто научился умирать, тот разучился быть рабом. Готовность умереть избавляет нас от всякого подчинения и принуждения. И нет в жизни зла для того, кто постиг, что потерять жизнь — это не зло.

Я хотел свободы от тиранической необходимости иметь работу и от диктата денег, определяющих мой образ жизни.

Мне кажется, все началось, когда люди начали искать безопасность вместо свободы. Проблема в том, что большинство людей считают, что безопасность и свобода — это одно и тоже. Но это не так. В действительности, безопасность и свобода означают прямо противоположные вещи.

Нужно сделать выбор между свободой и безопасностью. Свобода требует смелости и силы, а если у человека их нет, он теряет свободу.

Что значит освободить? если в пустыне я освобожу человека, который никуда не стремится, чего будет стоить его свобода?.

Несмотря на свободу воли и действия, мы удерживаемся вместе, подобно звездам на небесном своде, соединенные неразрывными узами. Эти узы незримы, но мы можем их ощущать. Я порезал палец, и он кровоточит: этот палец — часть меня. Я вижу боль друга и эта боль ранит меня тоже: мы с другом едины. И наблюдая поверженного врага, даже такого, о ком я сожалел бы меньше всего во всей вселенной, я все равно испытываю скорбь. Разве это не доказывает, что мы все лишь частица единого целого?

Свобода — благо, неволя — зло. Но выбор любой из них зависит от нас. То, где свободной воле нет места, не подходит ни под одно из названных понятий. Но дух господствует над плотью и над всем, что принадлежит телу и не имеет свободной воли. Человек со свободной волей не может быть назван рабом.

Чего не желаешь себе, не желай и другим; тебе не нравится быть рабом — не обращай других в рабство. Раз ты не можешь обойтись без услуг рабов, ты, прежде всего, сам раб,-- как не уживаются друг с другом добродетель и порок, так и свобода и рабство.

Свобода — это независимость мысли.

Без власти над собой невозможно обрести свободу.

Свобода и распущенность – очевидно, вещи разные.

Я много времени провожу на своей лодке: рыбалка, подводное плавание. Я очень люблю свободу и одиночество. Это для меня игровая площадка.

В нашей компании, например, было такое ёмкое понятие «ПРОТЕСТ». Из соображений его и рассматривалось любое творчество и событие — старое, новое, — вообще. Либо в нём есть «ПРОТЕСТ» (за что можно получить), либо — нет. Тогда этому и цена — говно. Исходя из этого и предпринимались любые действия. С одной стороны, это очень упрощало жизнь и творчество. С другой, окончание всего — и жизни, и творчества, было очень рядом, на волоске. Поэтому я и воспринимаю то время как погребально-праздничный фейерверк, праздник бунта, собственной свободы вопреки всему и печальной ВОЙНЫ, детской и звериной.

Я считаю, что Христос — это и есть нечто нечеловеческое. То, что он внес на Землю имеет очень малое отношение к человеческому. Это нечеловеческие истины по сути. Это доказано историей. Христос нес любовь, по сути, с точки зрения современного христианства, Христос был Сатаной, потому что был в первую очередь — антихрист, т. е, человек, который нес полную свободу выбора, то есть то, что религия никогда не давала и сейчас не дает.

Кто не любит свободы и истины, может быть могущественным человеком, но никогда не будет великим человеком.

Свобода состоит в том, чтобы зависеть только от законов.

Истина, свобода и добродетель — вот единственное, ради чего нужно любить жизнь.

Свобода — это не то, что вам дали. Это — то, что у вас нельзя отнять.

Противники интеллектуальной свободы всегда пытаются изобразить, что они призывают к борьбе «за дисциплину против индивидуализма»

Становясь тираном, белый человек наносит смертельный удар по своей собственной свободе.

Цена свободы — не вечная бдительность, а вечная грязь

Перед человечеством стоит выбор между свободой и счастьем, и для большей части человечества счастье важнее.

Свобода — это возможность сказать, что дважды два — четыре. Если дозволено это, то все остальное отсюда следует.

Если свобода вообще что-то значит, то это право говорить другим то, чего они не хотят слышать.

Война — это мир. Свобода — это рабство. Незнание — сила.

Свобода — это право говорить людям то, чего они не хотят слышать.

Если хочешь свободы духа, должен быть бедным, или, по крайней мере, похожим на бедного.

Кто отрицает свободу другого, сам свободы не заслуживает. Если тут наступит деспотия, я предпочел бы эмигрировать в страну без претензий на любовь к свободе — в Россию, например, где деспотизм может считаться чистым, без низменной примеси лицемерия.

Овца и волк по-разному понимают слово «свобода.»

Овца и волк по-разному понимают слово «свобода». В этом суть разногласий, господствующих в человеческом обществе.

Те, кто лишают свободы других, не заслуживают её сами.

Если человек стремится к свободе, почему он птиц и зверей держит в клетках?... Человек воистину царь зверей, ведь он жестоко истребляет их. Мы живем, умерщвляя других. Мы ходячие кладбища! Ещё в раннем возрасте я отказался от мяса.

Вкусив свободу полета, всегда ты будешь ходить по земле смотря в небо

Те, кто готов пожертвовать насущной свободой ради малой толики временной безопасности, не достойны ни свободы, ни безопасности.

Тот кто жертвует свободой ради спокойствия, не достоин ни того ни другого.

Демократия — это когда два волка и ягненок голосуют насчет обеденного меню. Свобода — это когда хорошо вооруженный ягненок оспаривает результат такого голосования.

Лучше умереть в борьбе за свободу, чем быть заключенным до конца своей жизни.

Настоящая свобода — это не иметь ничего. Я был куда свободнее, когда у меня не было ни цента.

Какой бы сильной ни была женщина, она ждет мужчину сильнее себя... и не для того, чтобы он ограничивал ей свободу, а для того, чтобы он дал ей право быть слабой.

Где мужское и женское уже давно не различаются и где все это вместе называется свободой выбора, но тех, кто выберет другой путь, заклеймят отсталыми деспотами, я просто не могу принять его.

Я никогда не зацикливался на деньгах, это не то, ради чего я стал актером, и я никогда не любил славу. <...> Хотя это неплохо — не заботиться о счетах.
Это клише, что за деньги счастья не купишь. За них можно купить свободу жить той жизнью, которой ты хочешь.

Деньги и есть деньги. Приятно, когда есть чем платить за квартиру, в ресторане и т.д., есть банальная поговорка - не в деньгах счастье, но за них ты покупаешь свободу жить той жизнью, какая тебе нравится.

Вы можете стать свободными лишь тогда, когда даже само желание искать свободу станет для вас уздой и вы перестанете говорить о свободе как об искомом и достигнутом.

Кому посватать свободу, чтобы она не осталась бесплодной?

Углы губ в улыбке пропорциональны степени свободы.

Свободу симулировать нельзя.

И тиран не пользуется свободой убеждений.

Что знает зоолог, видевший животных лишь в зоопарке; что знают о человеке те, кто видел его лишь на свободе.

Кажется, у языка больше свободы после утраты зубов.

Как могут узнать свободу те, кто ее никогда не знал? Они могут заподозрить еще одну маску тирана.

Невозможно сыграть «Песнь свободы» на инструменте принуждения.

Многие бумеранги не возвращаются. Выбирают свободу.

Из рая выгнали только Адама и Еву. Как же выбрались оттуда на свободу львы, орлы, блохи, обезьяны и т. д.? И даже яблоки?

Помните, что цена, которую нужно платить за свободу, падает, когда растёт спрос.

Кто страдает желудком, у того нет свободы воли.

Кто страдает желудком, у того нет свободы воли.

Ищи же света и свободы и не погрязай слишком глубоко в болоте жизни.

Когда меня выпустят на свободу, я попросту перейду из одной тюрьмы в другую.

Когда меня выпустят на свободу, я попросту перейду из одной тюрьмы в другую.

Со свободой, книгами, цветами и луной, кто не может быть счастлив?

Джордж Буш: Я говорил о своём желании способствовать развитию институтов в разных частях мира, скажем, как в Ираке, где есть свобода религии и прессы. Я знаю, что многие люди в мире говорили о том, что и в России хотелось бы того же самого. <...

Безусловная ценность современной цивилизации – это конечно свобода. Свобода каждого гражданина. Но и жизнь каждого человека неповторима, является абсолютной ценностью, данной нам свыше. И мы обязаны её защитить, для того чтобы человек радовался, любил, воспитывал детей, просто жил. Напомню также известную формулу: свобода каждого ограничена свободой других. В борьбе с инфекцией, она, эта формула, более чем уместна. Если же кто-то предпочитает иное поведение, то есть свою личную, ничем не ограниченную свободу поднимает выше интересов и свободы других людей, то сегодня он ставит под угрозу их жизнь. И в этом случае, свобода превращается в безответственность, эгоизм и в определённом смысле в насилие над окружающими, может привести к немалым бедам.

Может быть, я сейчас скажу нечто такое, что кому-то может и не понравится, но я скажу так, как я думаю. Во-первых, вера всегда нас сопровождала, она укреплялась, когда стране нашей, народу нашему было особенно тяжело. Были такие совсем жесткие богоборческие годы, когда уничтожали священников, разрушали храмы. Но одновременно создавали новую религию. Коммунистическая идеология, она очень сродни христианству, на самом деле, – свобода, равенство, братство, справедливость – это все заложено в священном писании, это все там есть. А кодекс строителя коммунизма? Это сублимация, это просто такая примитивная выдержка из Библии, ничего нового не придумали.

Для того, чтобы народ обрёл истинную свободу, надобно, чтобы управляемые были мудрецами, а управляющие — богами.

...Свобода развода означает не «распад» семейных связей, а, напротив, укрепление их на единственно возможных и устойчивых в цивилизованном обществе демократических основаниях.

Мы полны чувства национальной гордости, и именно потому мы особенно ненавидим своё рабское прошлое (когда помещики дворяне вели на войну мужиков, чтобы душить свободу Венгрии, Польши, Персии, Китая) и своё рабское настоящее, когда те же помещики, споспешествующие капиталистами, ведут нас на войну, чтобы душить Польшу и Украину, чтобы давить демократическое движение в Персии и Китае, чтобы усилить позорящую наше великорусское национальное достоинство шайку Романовых, Бобринских, Пуришкевичей. Никто не повинен в том, если он родился рабом; но раб, который не только чуждается стремлений к своей свободе, но оправдывает и прикрашивает своё рабство (например, называет удушение Польши, Украины и т. д. «защитой отечества» великороссов), такой раб есть вызывающий законное чувство негодования, презрения и омерзения холуй и хам.

Никто не повинен в том, если родился рабом, но раб, который не только чуждается стремления к своей свободе, но приукрашивает и оправдывает своё рабство, есть внушающий законное чувство негодования, презрения и омерзения холуй и хам.

Пока есть государство, нет свободы. Когда будет свобода, не будет государства.

Человек — хозяин собственной судьбы в том смысле, что у него есть свобода распоряжаться своей свободой. Но к чему это приведет — человеку неизвестно.

Я хочу свободу моей стране, чтобы другие страны могли чему-то поучиться у моей свободной страны.

Свобода ничего не стоит, если она не включает в себя свободу ошибаться.

Моё убеждение таково, что никакой человек не теряет свободу иначе как через свою собственную слабость.

Я обращаюсь к вам через толщу лет!
Я умом и сердцем воспринял призыв знаменитого шейха Мухаммеда из Яраги:
Люди рождаются свободными, и отнять у человека это священное право — тяжкий грех перед Всевышним!
Свободная жизнь всех народов и защита достоинства свободного человека в нашем понимании были освящены имамом и традициями нашей горской жизни.
Я горжусь: в моём государстве уже не было ни ханов, ни рабов, все люди были равны между собой!
Эта свобода, это равенство народов и людей — моё завещание вам!
Я настаивал наибов: «Не склоняйся ни в сторону насилия, ни в сторону насильников. Гляди на своих людей глазами милосердия и заботы... Будь для старшего сыном, для равного братом, а для младшего отцом.
Если ты будешь вести противно тому, что я говорю, если ты будешь вести себя несправедливо к народу, то вызовешь на себя прежде всего гнев Всевышнего, а затем гнев мой и народа своего.»

Я обращаюсь к вам через толщу лет!
Я умом и сердцем воспринял призыв знаменитого шейха Мухаммеда из Яраги:
Люди рождаются свободными, и отнять у человека это священное право — тяжкий грех перед Всевышним!
Свободная жизнь всех народов и защита достоинства свободного человека в нашем понимании были освящены имамом и традициями нашей горской жизни.
Я горжусь: в моём государстве уже не было ни ханов, ни рабов, все люди были равны между собой!
Эта свобода, это равенство народов и людей — моё завещание вам!
Я настаивал наибов: «Не склоняйся ни в сторону насилия, ни в сторону насильников. Гляди на своих людей глазами милосердия и заботы... Будь для старшего сыном, для равного братом, а для младшего отцом.
Если ты будешь вести противно тому, что я говорю, если ты будешь вести себя несправедливо к народу, то вызовешь на себя прежде всего гнев Всевышнего, а затем гнев мой и народа своего.»
Я не хотел крови, жертв и страданий народов.
Знайте! Я уважительно относился ко всем народам!
В моём государстве было много христиан, перешедших к нам добровольно или попавших в плен.
Я сосвал специальный съезд в Анди, на котором решили отменить рабство и содержать беглых за счёт казны.
Мы дали свободу всем!
Они были вольны принять мусульманство, завести хозяйство и жениться.
Для тех же, кто хотел исповедовать христианство, я велел построить церковь!
Вы, к которым я сейчас обращаюсь, должны знать, что тогда, в бурные и жестокие годы, все народы, населяющие Дагестан, были единой семьей.
Мы не делились по народам и языкам!
У нас была общая судьба и единые цели!
Для нас истинным человеком был тот, кто разделял с народом все его тяготы.
Я считал себя учеником и последователем шейхов Мухаммеда и Яраги, Джамалутдина из Казикумуха и Абдурахмана из Согратля.
Я завещаю вам, своим потомкам, эту дружбу и это братство!
Помните! Для Шамиля и его сподвижников не было ничего более святого, чем долг перед Всевышним и своим народом! — Завещание имама Шамиля потомкам.

Свобода для жителя мегаполиса — понятие очень странное. Иногда она пугает больше, чем любая неволя. Жители крупных городов привыкли быть скованными изо дня в день своим расписанием, а у кого его нет — просто своими ежедневными делами и даже увлечениями. При этом каждый третий считает, что он свободен, но, сталкиваясь с настоящей свободой, пасует, теряется и искренне не знает, куда девать время.

Вот все вокруг говорят, что деньги могут все, что деньги – это свобода, деньги – это власть, а ведь ничего подобного! И окажись ты где-нибудь далеко от цивилизации, они тебя не накормят, не напоят, не дадут ночлега и не выведут из чащи.

Почему так? Только-только начинаешь понимать всю прелесть жизни, ощутишь свободу от условностей, предрассудков, каких-то обязанностей. А старость – вот она. На пороге.

Семья – это прекрасно. Лучше этого ничего нет, но почему-то иногда так хочется безграничной, одуряющей свободы.

Какая разница, что о нас говорят? Какая разница, что происходит вокруг? Ведь значение имеет только то, что происходит внутри нас. Только это действительно важно и только это определяет нашу судьбу.
Олег Рой. "Капкан супружеской свободы".

Хорошее не возникает просто так, к нему нужно стремиться, его нужно создавать, лелеять, взращивать...
Олег Рой. "Капкан супружеской свободы".

Глупцы готовы пожертвовать всем на свете ради двух приобретений: счастья и свободы, но бывают наказаны тем, что добиваются своего; и оказывается, что испытывать счастье у них нет способностей, а что делать со свободой, они понятия не имеют.

Свобода означает ответственность. Вот почему большинство людей боится свободы.

Человек — унылое животное, которое впустую растрачивает свой потенциал.
Я сажусь в набитый автобус, смотрю на людей — и я несчастен, потому что чувствую: они все почему-то неправильные. Не потому, что у них Бога нет, не потому, что трезвые, — с ними что-то другое не так... Чтобы вырваться на свободу, нужна поистине дерзкая, изобретательная душа.

«Панк» — это музыкальная свобода. Говорить, делать, играть — что хотите. «Нирвана» означает свободу от боли и страданий внешнего мира, и это близко к моему определению панк-рока.

Свобода подавленная и вновь обретенная сопротивляется яростней, чем свобода, которой никогда ничего не угрожало.

В настоящий исторический момент перед широкими трудящимися массами всех стран впервые открылась перспектива более полноценной жизни и меньших тягот. Наука стоит наготове, чтобы дать миллионам и десяткам миллионов людей изобилие, какого они ещё не знали. [...] Неужели всем этим надеждам, перспективам, всем этим тайнам, отвоёванным у природы гением человека, суждено обратиться на его собственную погибель от руки тирании, агрессии и войны? Или им суждено принести ещё большую свободу и прочный мир? Ещё никогда выбор между благословением и проклятием не стоял перед человечеством в столь простом, наглядном и даже грубом виде. Выбор открыт. Чаша весов грозно колеблется.

Христианских анархистов объединяет неприятие оправдания власти человека над человеком, эксплуатации, насилия, а также стремление к преодолению этих явлений среди людей. Христианские анархисты считают, что в учении Иисуса Христа свобода получила своё духовное оправдание. Христианские анархисты могут принадлежать к различным христианским конфессиям (католической, православной, какой-либо из протестантских) или не принадлежать ни к какой.

«Я очень сожалею о том, что должен предписывать отобрание произведений труда, заключение в тюрьму, изгнание, каторгу, казнь, войну, т. е. массовое убийство. но я обязан поступить так, потому что этого самого требуют от меня люди, давшие мне власть», говорят правители. «Если я отнимаю у людей собственность, хватаю их от семьи, запираю, ссылаю, казню, если я убиваю людей чужого народа, разоряю их, стреляю в городах по женщинам и детям, то я делаю это не потому, что хочу этого, а только потому, что исполняю волю власти, которой я обещал повиноваться для блага общего», говорят подвластные. В этом обман лжеучения государства. Только это укоренившееся лжеучение дает безумную, ничем не оправдываемую, власть сотням людей над миллионами и лишает истинной свободы эти миллионы. Не может человек, живущий в Канаде или в Канзасе, в Богемии, в Малороссии, Нормандии, быть свободен, пока он считает себя (и часто гордится этим) британским, североамериканским, австрийским, русским, французским гражданином. Не может и правительство, призвание которого состоит в том, чтобы соблюдать единство такого невозможного и бессмысленного соединения как Россия, Британия, Германия, Франция — дать своим гражданам настоящую свободу, а не подобие ее, как это делается при всяких хитроумных конституциях, монархических, республиканских, или демократических. Главная и едва ли не единственная причина отсутствия свободы — лжеучение о необходимости государства. Люди могут быть лишены свободы и при отсутствии государства, но при принадлежности людей к государству не может быть свободы.

Полной свободы нет, но человек приближается к свободе по мере соединения своего с Богом разума и любви.

Тот, кто видел рождение своего ребенка, как видел я, уже никогда в ней не усомнится в женской силе. Они сильнее нас. Для них не существует глупостей ― только главное. Жизнь, дети, свобода. Они не видят смысла в вечной жизни ― они продолжаются в детях, и этого достаточно. Они не завоеватели ― им и так принадлежит мир, потому что они способны создать новую жизнь.

Реальность — это быть собой. Чтобы стать собой — надо быть собой. Реальность в бытие, в бытие вещи. Таким образом, бытие в этом смысле — это иметь свободу в изначальном её понимании этого слова, то есть когда она не ограничена привязанностями, правилами, пристрастными и запутанными точками зрения.

Чем сложнее метод, тем меньше свободы. Придерживаясь методов и правил, мы создаём себе ограничения. Если кто-то хватает тебя, бей. Все эти продвинутые техники нефункциональны.

Чем больше привычек, тем меньше свободы.

Свобода размахивать руками заканчивается у кончика носа другого человека.

Никто не теряет никого, потому что никто никому не принадлежит. Это настоящий опыт свободы: обладать самой важной вещью в мире, не имея ее.

Вот она, истинная свобода – обладать тем, что тебе дороже всего, но не владеть этим. (11 Minutes)

Любовь это необузданная сила. Когда мы пытаемся ее контролировать, она разрушает нас. Когда мы ограничить ее свободу, она порабощает нас. Когда мы пытаемся ее анализировать, то чувствуем себя сбитыми с толку и потерянными.

Потеря тех, в кого я влюблялась, прежде ранила мне душу. Теперь я убеждена: никто никого не может потерять, потому что никто никому не принадлежит. Вот она, истинная свобода — обладать тем, что тебе дороже всего, но не владеть этим.

Свобода — это роскошь, которую не каждый может себе позволить.

По отношению к превосходному нет иной свободы, кроме любви.

О свободе печати кричат те, кто хочет ею злоупотребить.

Самое большое рабство — не обладая свободой, считать себя свободным.

Лишь тот достоин жизни и свободы,
Кто каждый день за них идет на бой!

Красота — это свобода.

Благодаря доброте Божьей в нашей стране (США) мы имеем свободу совести, свободу мнения, и осмотрительность не использовать эти свободы.

Помни, что изменить своё мнение и следовать тому, что исправляет твою ошибку, более соответствует свободе, чем настойчивость в своей ошибке.

Проявляй те качества, какие ты в силах проявить: искренность, серьёзность, выносливость в труде, безразличие к удовольствиям, умение удовлетворяться малым, благожелательность, откровенность, презрение к поверхности, свободу от ложного великодушия.

Любовь должна быть такого качества, чтобы она приносила свободу, не новые цепи; любовь дает тебе крылья и поддерживает в том, чтобы летать как можно выше.

Вы должны знать, что свобода — это высшая ценность, и если любовь не дает вам свободы, тогда это не любовь.

Толпа не любит одиночек; она признает только фальшивых людей, подражающих во всем друг другу. Толпа презирает каждого, кто держится особняком, кто отстаивает свои права, защищает свою свободу, поступает по-своему, невзирая на последствия.

Посмотрите на этот совет.
Может быть, вы не в состоянии понять его сразу, но это послание очень просто.
Это послание таково: не вмешивайтесь.
Это послание таково: не судите.
Это послание таково: вы никто, чтобы изменять кого-то другого.
Это не ваше дело. Вы не предназначены делать это.
Живите своей жизнью и позволяйте другим жить их жизнью.
Пусть у каждого будет свобода делать своё.

Незрелые люди, влюбляясь, уничтожают свободу друг друга, создают зависимость, строят тюрьму. Зрелые люди в любви помогают друг другу быть свободными; они помогают друг другу уничтожить любые зависимости.
Когда любовь живет в зависимости, появляется уродство. А когда любовь течет вместе со свободой, появляется красота.

У любви есть три измерения. Одно – это измерение зависимости; оно случается с большинством людей. Муж зависит от жены, жена зависит от мужа; они эксплуатируют друг друга, подчиняют себе друг друга, принижают друг друга до товара. В девяноста девяти процентах случаев в мире происходит именно это. Именно поэтому любовь, которая может открывать двери рая, открывает лишь двери ада.
Вторая возможность – это любовь между двумя независимыми людьми. Это тоже изредка происходит. Но и это приносит страдание, потому что продолжается постоянный конфликт. Невозможна никакая сонастроенность; оба так независимы, что никто не готов пойти на компромисс, подстроиться под другого. С поэтами, художниками, мыслителями, учеными, со всеми теми, кто живет в своего рода независимости, по крайней мере, в своих умах, невозможно жить; они слишком эксцентричные люди. Они дают другому свободу, но их свобода кажется скорее безразличием, чем свободой, и выглядит так, словно им все равно, словно для них это не имеет значения. Они предоставляют друг другу жить в своем пространстве. Отношения кажутся только поверхностными; они боятся идти глубже друг в друга, потому что они более привязаны к своей свободе, чем к любви и не хотят идти на компромисс.
И третья возможность – взаимозависимость. Это случается очень редко, но когда это случается, это рай на земле. Два человека, ни зависимые, ни независимые, но в безмерной синхронности, будто бы дыша вместе, одна душа в двух телах – когда случается это, происходит любовь. Называйте любовью только это. Первые два типа на самом деле не любят, они просто принимают меры – социальные, психологические, биологические меры. Третье – это нечто духовное.

Я люблю это место, люблю эти свободы..., которые у нас БЫЛИ.

Становится меньше альтернатив, газеты в этом городе, сколько их? Было 3-4, сейчас одна или две и ими владеют одни и те же люди, и они же владеют радиостанцией...Нет необходимости в формальном заговоре, когда идёт совпадение интересов, эти люди учились в тех же универах, состояли в тех же сообществах и загородных клубах, у них одинаковые интересы, им не зачем созывать собрания, они итак знают, что им наруку и они берут это. Раньше было 7 нефтяных компаний, сейчас их 3, и скоро будет 2. Тех вещей, которые имеют вес в этой стране, становится всё меньше: две политические партии, горстка страховых компаний, 6 или 7 информационных контор, но если ты хочешь бубликов, то вот тебе 23 разных вкуса. В этом иллюзия, иллюзия выбора. В том, что важно, ты не выбираешь и нет никакой свободы выбора.

Великие жертвы, принесённые нами во имя свободы и независимости нашей Родины, неисчислимые лишения и страдания, пережитые нашим народом в ходе войны, напряжённый труд в тылу и на фронте, отданный на алтарь Отечества, не прошли даром и увенчались полной победой над врагом. Вековая борьба славянских народов за своё существование и свою независимость окончилась победой над немецкими захватчиками и немецкой тиранией.
Отныне над Европой будет развеваться великое знамя свободы народов и мира между народами.

Мне трудно представить себе, какая может быть "личная свобода" у безработного, который ходит голодным и не находит применения своего труда. Настоящая свобода имеется только там, где уничтожена эксплуатация, где нет угнетения одних людей другими, где нет безработицы и нищенства, где человек не дрожит за то, что завтра может потерять работу, жилище, хлеб. Только в таком обществе возможна настоящая, а не бумажная, личная и всякая другая свобода.

Мне трудно представить себе, какая может быть "личная свобода" у безработного, который ходит голодным и не находит применения своего труда. Настоящая свобода имеется только там, где уничтожена эксплуатация, где нет угнетения одних людей другими, где нет безработицы и нищенства, где человек не дрожит за то, что завтра может потерять работу, жилище, хлеб. Только в таком обществе возможна настоящая, а не бумажная, личная и всякая другая свобода. — Беседа с председателем американского газетного объединения Скриппс-Говард Ньюспейперс Рой Говардом. 1 марта 1936 г.

Настоящая свобода имеется только там, где уничтожена эксплуатация, где нет угнетения одних людей другими, где нет безработицы и нищенства, где человек не дрожит за то, что завтра может потерять работу, жилище, хлеб.

Свобода человека в современном мире похожа на свободу человека, разгадывающего кроссворд: теоретически, он может вписать любое слово, но на самом деле он должен вписать только одно, чтобы кроссворд решился.

Напрасно перед лицом катастроф XX века многие жалуются: «Как Бог допустил?»... Да. Он допустил: допустил нашу свободу, но не оставил нас во тьме неведения. Путь познания добра и зла указан. И человеку самому пришлось расплачиваться за выбор ложных путей.

Психоанализ снимает с пациентов невольный статус объекта и вводит их в действие в качестве авторов, способных к ревизии своей собственной жизни. Психоаналитический путь раскрытия истины — это путь «свободного ассоциирования», на который соглашается пациент. Это заставляет пациента, с одной стороны, признать неприятные истины, но, с другой стороны, обеспечивает свободу слова и выражения чувств, которая едва ли имеется в жизни.

Большинство людей в действительности не хотят свободы, потому что она предполагает ответственность, а ответственность большинство людей страшит.

Истинная элегантность предполагает беспрепятственную свободу движения. <...> Можно быть элегантной в юбке и в хорошо подобранной фуфайке. Было бы несчастьем, если надо было бы одеваться у Шанель, чтобы быть элегантной. Это так ограничивает!

Наши дома — это наши тюрьмы; но мы обретем в них свободу, если сумеем украсить их по нашему усмотрению.

Сократ утверждал, что бездеятельность — сестра свободы. В доказательство он приводил мужество и свободолюбие индийцев и персов, народов, которые весьма непредприимчивы, и, наоборот, в высшей степени оборотистых фригийцев и лидийцев, привыкших к игу рабства.

Люди требуют свободы слова в обмен на свободу мысли, которая у них отсутствует.

Вопрос о свободе воли действительно является пробным камнем, с помощью которого можно различать глубоко мыслящие умы от поверхностных, или пограничным столбом, где те и другие расходятся в разные стороны: первые все стоят за необходимостью данного поступка при данном характере и мотиве, последнее же, вместе с большинством, придерживаются свободы воли.

Иными словами, мы думаем, будто в каждом данном случае возможен всякий поступок; и лишь а pоstеriоri, на опыте и из размышления над опытом, мы узнаем, что наши поступки совершенно неизбежно вытекают из сопоставления характера с мотивами. Этим и объясняется, почему самый необразованный человек, следуя своему чувству, страстно защищает полную свободу отдельных поступков, — между тем, как великие мыслители всех веков и даже более глубокие из вероучений отрицали ее.

Каждое общество прежде всего требует взаимного приспособления и принижения, а потому, чем оно больше, тем пошлее. Каждый человек может быть вполне самим собою только пока он одинок. Стало быть, кто не любит одиночества — не любит также и свободы, ибо человек бывает свободен лишь тогда, когда он один. Принуждение есть нераздельный спутник каждого общества; каждое общество требует жертв, которые оказываются тем тяжелее, чем значительнее собственная личность.

Счастье — это чувство свободы от боли.

Кто не любит одиночества, не любит и свободы.

Христианская вера есть с самого начала жертвоприношение: принесение в жертву всей свободы, всей гордости, всей самоуверенности духа и в то же время отдание самого себя в рабство, самопоношение, самокалечение.