Цитаты со словом "тому"

Женщине: «Как жаль, что я не встретил вас двадцать кило тому назад.»

Самый печальный аспект сегодняшней жизни заключается в том, что наука получает знания гораздо быстрее, чем общество приобретает мудрость.

Любопытная задача экономики - показать людям, как мало они действительно знают о том, что, по их мнению, они могут разработать.

Планирование влечет за собой сознательную дискриминацию по отношению к нуждам разных людей, выражающуюся на практике в том, что одному человеку разрешается делать то, что другому запрещено.

Есть креационизм, то, что лежит в основе религии, которая заключается в том, что все бог создал. И есть дарвинизм, теория эволюции. Если кто-то хочет считать, что это две точки зрения, пусть считает. Но это то же самое, что сравнивать дважды два — это четыре или пять. У кого-то может быть «точка зрения», что дважды два — это пять...

Долг наш — заботиться о том, дабы развевался Флаг сего Мира. Но мир — это не меблированные комнаты, с которых возможно съехать, если условия в них неподходящие; мир — это крепость нашей семьи, и на башне развевается флаг; и, чем тяжелее в нём жить, тем менее мы вправе покидать его. Однако сейчас для этого требуется патриотизм более несгибаемый и возвышенный. Гэндальф добавлял, что не нам выбирать, в какие времена родиться; однако нам должно делать всё, что в наших силах, чтобы их улучшить; однако дух порока среди сильных мира сего ныне столь силен и в воплощениях своих наделён таким количеством голов, что, похоже, ничего более не остается, кроме как в личном порядке отказываться поклоняться головам гидры.

Прелесть сказки заключается в том, что в ней человек полнее всего реализует себя как созидатель. Он не «комментирует жизнь», как любят говорить сегодня; он творит, в меру возможностей, «вторичный мир.»

Некоторые носят шрамы не в том месте, в которое их ранило.

Быть чем-то одним неизбежно означает не быть всем другим, и смутное ощущение этой истины навело людей на мысль о том, что не быть — это больше, чем быть чем-то, что в известном смысле это означает быть всем.

Нет морального греха в том, что вы не говорите кому-то то, что могли бы сказать, но он есть, если говорить противоположность правды.

Деньги не купят счастья тому, кто сам не знает, чего хочет. Деньги не укажут цель тому, кто выбирает свой путь с закрытыми глазами. Деньги не купят ум дураку, почет — подлецу, уважение — профану. Если вы попытаетесь с помощью денег окружить себя теми, кто выше и умнее вас, дабы обрести престиж, то в конце концов падете жертвой тех, кто ниже.

Вопрос не в том, кто мне разрешит, а в том, кто меня остановит.

Помышляй не о том, что ты можешь сделать, а о том, что должен.

Никогда не забывайте о том, как вы красивы.

Какое игралище судьбы человеческая жизнь! И как странно меняются с переменой обстоятельств тайные пружины, управляющие нашими влечениями! Сегодня мы любим то, что завтра будем ненавидеть; сегодня ищем то, чего завтра будем избегать. Завтра нас будет приводить в трепет одна мысль о том, чего мы жаждем сегодня.

О людях, живущих уединённо, порою говорят: «Они не любят общества». Во многих случаях это всё равно, что сказать о ком-нибудь: «Он не любит гулять» — на том основании, что человек не склонен бродить ночью по разбойничьим вертепам.

Я слышал, как один богомольный человек, стараясь переубедить тех, которые оспаривали догматы религии, простодушно сказал: «Господа, истинный христианин не рассуждает о том, во что ему приказано верить. Это вроде горькой пилюли: разжуёшь её — потом ни за что не проглотишь».

Грош цена тому чувству, у которого есть цена.

Супруги могут быть счастливы лишь в том случае, если связаны взаимной любовью или хотя бы подходят один к другому своими недостатками.

Иным людям, как воздух, нужны иллюзии в отношении всего, что им дорого. Порою, однако, у них бывают такие прозрения, что кажется, они вот-вот придут к истине, но они тут же спешат удалиться от неё, подобно детям, которые бегут за ряженым, но пускаются наутёк, стоит тому обернуться.

Не вверяй своей тайны тому, кто угощает тебя, прежде чем не узнаешь его верности и дружбы.

Мудрый знает, как поступать и там, где не имеет опыта; глупый ошибается и в том, чему учился.

Не имеет значения, что вы делаете в этом мире. Вопрос в том, сможете ли вы убедить людей, что вами что-то действительно было сделано.

Рассказ, всеми отвергаемый в том месте, где он впервые был пущен в обращение, будет считаться достоверным на расстоянии тысячи миль оттуда.

Мое высшее счастье, мое полное удовлетворение состоит в том, чтобы читать, гулять, мечтать, думать.

Когда я слышу о том, что тот или иной человек религиозен, я сразу думаю, что он — мошенник, хотя я знал много очень хороших людей, которые были верующими.

Давайте рассуждать так. Очень сложно представить, что Адольф Гитлер и мать Тереза попадут в одно и то же место. Приятнее верить, что существует некая справедливость. Мое определение Бога – это попытка повернуться лицом к физике, математике и химии, которые мы уже немного понимаем. Это мой Бог. Что-то должно было что-то создать. Я лежу ночью в постели без сна и тревожусь. Думаю о том, как бы уйти куда-нибудь навсегда, улететь с облаками, арфами, ангелами, крыльями. У Святого Питера есть секрет, и Святой Питер однажды спросил Бога. А у него не было права спрашивать Бога, но Господь ему позволил. Бог сказал: «Хорошо, что у тебя за вопрос?». Если ты такой милосердный... если ты всезнающ, и ты создал всех своих детей, которых, как ты знаешь, несет прямо в Ад – зачем ты, Боже, вообще их создал? И ответ был: «Потому что Ад не вечен». Никто не попадает в Ад навечно. Это как комната ожидания – место, где нет Бога. А Питер снова спросил: «Если ты знаешь о страданиях людей на земле, почему такие ужасные вещи происходят с хорошими людьми?» А Бог ответил: «Потому что я настолько люблю их, что посылаю им боль, и переход из жизни в смерть получается более глубоким, что позволяет им прочувствовать мой дар лучше, чем другим».

...Хорошо известно, что если жена покидает мужа и уходит к какому-либо другому, то причина та, что муж не сумел (её) удержать. Часто муж одаривает жену дорогими подарками, изливается перед ней любовными речами, но ежели при всём этом он оказывается импотентом, то всякая порядочная женщина пойдёт к тому мужчине, который, хотя и победнее без материальных благ, но будет ей муж...

Наш язык напоминает мне это мытье посуды. У нас грязная вода и грязные полотенца, и тем не менее мы хотим сделать тарелки и стаканы чистыми. Точно так же и с языком. Мы работаем с неясными понятиями, оперируем логикой, пределы применения которой неизвестны, и при всем при том мы ещё хотим внести какую-то ясность в наше понимание природы.

Ваша идея, конечно, безумна. Весь вопрос в том, достаточно ли она безумна, чтобы оказаться верной.

Даже лишенный собственных мыслей и собственной индивидуальности человек в ту самую минуту, когда его наделяют властью, приобретает сущность и содержание. Функция властвования меняет нутро носителя власти. Власть, кредит, слава создают индивидуальность и лицо тому, кого природа лишила этих свойств.

В словах и поведении некоторых персонажей Достоевского мы иногда ощущаем, что они живут сразу на двух планах - на том, что мы знаем, и в какой-то другой реальности, в которую нас не пустят.

Когда кошка заводит человека, тому ничего не остаётся, как только с этим смириться.

Народы Европы сделали удивительные успехи в том, что называют искусствами и науками, и, кажется, они остаются невежественными в отношении элементарных понятий общественной морали; они знают всё, кроме своих прав и своих обязанностей.

Конечно, не нужно было Революции, чтобы мир узнал, что крайнее неравенство имуществ есть источник многих бед и многих преступлений. И тем не менее мы убеждены в том, что имущественное равенство — химера. Что до меня, я считаю, что оно ещё менее необходимо для личного счастья, чем для общественного благоденствия.

Секрет свободы в том, чтобы просвещать людей, так же как секрет тирании в том, чтобы держать их в невежестве

Если мы не хотим над собой насильственной власти — каждый должен обуздывать и сам себя. Никакие конституции, законы и голосования сами по себе не сбалансируют общества, ибо людям свойственно настойчиво преследовать свои интересы. Большинство, если имеет власть расширяться и хватать — то именно так и делает. (Это и губило все правящие классы и группы истории.) Устойчивое общество может быть достигнуто не на равенстве сопротивлений — но на сознательном самоограничении: на том, что мы всегда обязаны уступать нравственной справедливости. Только при самоограничении сможет дальше существовать всё умножающееся и уплотняющееся человечество. И ни к чему было всё долгое развитие его, если не проникнуться духом самоограничения: свобода хватать и насыщаться есть и у животных. Человеческая же свобода включает добровольное самоограничение в пользу других. Наши обязательства всегда должны превышать предоставленную нам свободу.

Не успокаивайтесь только на том, что исполнили свой долг.

Проявляя милосердие, нужно придерживаться главного принципа: помогай тому, кто способен помочь себе и сам.

Памятники ставятся всему тому, что наименее памятно.

История каждого человека – это дневник, в котором он думает написать одну историю, а пишет другую, и час наибольшего унижения – когда он сравнивает получившийся том с тем, который он обещал создать...

Быть может, судьба более благосклонна к тому, кто любит собирать ракушки, чем к тому, кто родился миллионером...

Не думаю, что так уже необходимо знать точно, кто я. Основной интерес жизни и труда состоит в том, что они позволяют вам стать совсем другим, таким, кто отличается от того, кем вы были вначале. Если бы, начиная писать какую-нибудь книгу, вы знали то, что скажете под конец, то думаете ли вы, что у вас хватило бы смелости писать ее? Что годится для письма и любовных отношений, пригодно и для жизни. Игра стоит свеч лишь тогда, когда мы не знаем, как она закончится.

Чего стоило бы познание со всем присущим ему упорством, если бы оно должно было обеспечить всего лишь количественное усвоение знаний и не предполагало бы освобождение — особого рода и в той мере, в какой это возможно, от автоматизма сознания для того, кто познаёт? В жизни бывают некие моменты, когда необходимо ставить вопрос о том, возможно ли мыслить иначе, чем мы мыслим, и видеть иначе, чем мы видим, если только мы хотим продолжать думать и смотреть.

...Начиная с восемнадцатого века одна из главных функций медицины, психической, психопатологической и неврологической медицины начинается там, где кончились полномочия религии, и заключается в том, чтобы преобразовать грех в заболевание... Это та медицина, которая определяет не только нормальное и ненормальное, но и, по большому счёту, законное и незаконное, преступное и не преступное...

Существует интернациональный долг, создающий права и обязанности и состоящий в том, чтобы выступать против любого злоупотребления властью, независимо от того, кто его совершает и кто становится его жертвами. В конце концов, всеми нами управляют, а это значит, что все мы солидарны.

...утешает и приносит глубокое успокоение мысль о том, что человек — всего лишь недавнее изобретение, образование, которому нет и двух веков, малый холмик в поле нашего знания, и что он исчезнет, как только оно примет новую форму.

Может быть, в наши дни, цель состоит не в том, чтобы узнавать, кто мы есть, а в том, чтобы отвергать то, чем мы являемся.

Прелесть жизни в том, что ты можешь быть тем, кто ты есть.

Ум заключается в том, чтобы видеть схожесть различных вещей и различие схожих.

Что может быть честнее и благороднее, как научить других тому, что сам наилучшим образом знаешь?

Главное в ораторском искусстве состоит в том, чтобы не дать приметить искусства.

Он уже начинал понимать, что его читатели могут весьма снисходительно относиться к вине политиков, но готовы с пеной у рта спорить о том, какая на самом деле была погода.

Им нравится узнавать, что, скажем, собака покусала человека, потому что собаки именно так и поступают. Но о том, что человек покусал собаку, людям не хочется знать, потому что так в этом мире случаться не должно. Короче говоря, людям кажется, что им нужны новости, но на самом деле они жаждут страстей.

В одной только его уничижительно-сатирической книге было больше правды, чем в ста томах острой драмы. Сэр Терри, <...> не думаю, что мир, несмотря на хвалебные отзывы, знает, что он имел в Вашем лице.

Конечно, проблема с не предвзятым мышлением заключается в том, что люди будут настаивать на том, чтобы прийти и добавить что-то в него.

Прошлое — это колодец глубины несказанной. Не вернее ли будет назвать его просто бездонным?
Так будет вернее даже в том случае и, может быть, как раз в том случае, если речь идет о прошлом всего только человека, о том загадочном бытии, в которое входит и наша собственная, полная естественных радостей и сверхъестественных горестей жизнь, о бытии, тайна которого, являясь, что вполне понятно, альфой и омегой всех наших речей и вопросов, делает нашу речь такой пылкой и сбивчивой, а наши вопросы такими настойчивыми. Ведь чем глубже тут копнешь, чем дальше проберешься, чем ниже спустишься в преисподнюю прошлого, тем больше убеждаешься, что первоосновы рода человеческого, его истории, его цивилизации совершенно недостижимы, что они снова и снова уходят от нашего лота в бездонную даль, в какие бы головокружительные глубины времени мы ни погружали его. Да, именно «снова и снова»; ибо то, что не поддается исследованию, словно бы подтрунивает над нашей исследовательской неуемностью, приманивая нас к мнимым рубежам и вехам, за которыми, как только до них доберешься, сразу же открываются новые дали прошлого. Вот так же порой не можешь остановиться, шагая по берегу моря, потому что за каждой песчаной косой, к которой ты держал путь, тебя влекут к себе новые далекие мысы.
Поэтому практически начало истории той или иной людской совокупности, народности или семьи единоверов определяется условной отправной точкой, и хотя нам отлично известно, что глубины колодца так не измерить, наши воспоминания останавливаются на подобном первоистоке, довольствуясь, какими-то определенными, национальными и личными, историческими пределами.

Я стараюсь ввести детей в гущу жизни и объяснить им, как любая отдельная хорошая черта человека, если она остаётся изолированной и не находит себе опоры во всём том хорошем, что имеется в природе человека, каждый раз рискует вновь затеряться в человеке или получить такое направление, которое одинаково легко может привести как к его падению, так и к его совершенствованию.

Бедствие — более чем обыкновенно ясное и безошибочное напоминание о том, что дела этой жизни управляются не нами. Бедствия бывают двух видов: наша беда и удача других.

Моральный — соответствующий местному и изменчивому представлению о том, что хорошо и что плохо. Отвечающий всеобщему понятию, о выгоде.

Ненависть — чувство, естественно возникающее по отношению к тому, кто вас в чем-то превосходит.

В 1970-х годах мы уже активно использовали солнечные батареи, в том числе и на военных спутниках, в это время в США только начали появляться первые статьи на эту тему. На станции «Мир» было установлено 70 кв. м кремниевых батарей. В начале 1990-х я попросил у тогдашнего главы Роскосмоса $5 млн, необходимых для приобретения нескольких машин, нужных для промышленного выпуска солнечных батарей. Однако денег таких не нашлось. В результате мы до сих пор закупаем даже для собственных нужд солнечные батареи на Западе. При этом, КПД их не очень высоко – чуть выше 30%. Мы утратили мировое лидерство и откатились от мировых рекордов, которые ставили раньше. А именно такие задачи должна ставить перед собой наука, и государство ее должно в этом поддерживать.

Мне всегда нравилось преуспевать в том, что у меня никак не должно было получиться.

Ведь наука приносит пользу только тогда, когда говорит вам о еще не поставленных экспериментах. Она никому не нужна, если позволяет судить лишь о том, что известно из опыта, что только что произошло.

Наука говорит как раз о том, что более и что менее вероятно, а не доказывает каждый раз, что возможно, а что нет.

Мой основной принцип капиталовложений - идти против общего мнения на том основании, что, если все согласны с их достоинствами, инвестиции неизбежно будут дорогими и, стало быть, непривлекательными.

Здесь нет ничего плохого в том, чтобы иногда быть неправым, главное - вовремя понять это.

Трудность заключается не столько в разработке новых идей, сколько в том, чтобы отойти от старых.

Корни прославленного оптимизма традиционной экономической теории, приведшего к тому, что экономисты стали выступать в роли Кандидов, которые, удалившись из мира для обработки своих садов, учат, что всё к лучшему в этом лучшем из миров, лишь бы предоставить его самому себе, лежат, на мой взгляд, в недооценке значения тех препятствий для процветания, которые создаются недостаточностью эффективного спроса. В обществе, которое функционировало бы в соответствии с постулатами классической теории, действительно была бы налицо естественная тенденция к оптимальному использованию ресурсов. Весьма возможно, что классическая теория представляет собой картину того, как мы хотели бы, чтобы общество функционировало. Но предполагать, что оно и в самом деле так функционирует, — значит оставлять без внимания действительные трудности.

Можно уподобить деятельность инвесторов-профессионалов тем газетным конкурсам, в которых участникам предлагается отобрать шесть самых хорошеньких лиц из сотни фотографий, и приз присуждается тому, чей выбор наиболее близко соответствует среднему вкусу всех участников состязания. Таким образом, каждый из соревнующихся должен выбрать не те лица, которые он лично находит наиболее прелестными, а те, которые, как он полагает, скорее всего удовлетворяют вкусам других, причем все участники подходят к проблеме с той же точки зрения. Речь идёт не о том, чтобы выбрать самое красивое лицо по искреннему убеждению выбирающего, и даже не о том, чтобы угадать лицо, действительно удовлетворяющее среднему вкусу. Тут мы достигаем третьей степени, когда наши способности направлены на то, чтобы предугадать, каково будет среднее мнение относительно того, каково будет среднее мнение. И имеются, я полагаю, такие люди, которые достигают четвертой, пятой и еще более высоких степеней.

С течением времени я все больше убеждаюсь в том, что лучший способ инвестиций - это вложить приличную сумму денег в предприятия, о которых кто-то что-то знает и в правильность управления которыми кто-то не слишком верит.

Много шарма, правда, почти без индивидуальности; но если быть честным, кто же предпочтёт тому обратное.

Когда человек говорит, что не хочет о чем-то вспоминать, это обычно значит, что он только о том одном и думает.

Большое достоинство капитализма состоит в том, что он дисциплинирует стремление к собственной выгоде.

Подобно тому, как колдун должен доказать, что он обладает харизмой, Бог должен доказать, что он обладает силой.

О своей жене Элизабет:
Правда заключается в том, что поэтом была она, а я в сравнении с ней не более чем умный человек.

Самая красивая девушка не может дать больше того, что имеет; и самый преданный друг может умолчать лишь о том, чего он не знает.

Первым из них является «таяние», которое противоположно замораживанию. Потому что вещи, которые заморожены, тесно связаны друг с другом, чтобы их было трудно проколоть. Но любовь заключается в том, что аппетит приспособлен к тому, чтобы получать любимое добро, поскольку любимый объект находится в любовнике ... Следовательно, замерзание или ожесточение сердца - это склонность, несовместимая с любовью: в то время как таяние означает смягчение сердце, посредством чего сердце показывает себя готовым к входу любимого.

Любовь ведёт к тому, чтобы любимый предмет с любящим каким-либо образом соединился. Следовательно, любовь более соединяет, чем познание.

Главное отличие глупца от мудреца заключается в том, что первый не видит своей глупости, а второй только и видит, что делает глупости.

Однако для счастья человека необходимо, чтобы он был духовно честен перед собой. Безверие не состоит в веровании или неверовании, оно состоит в том, что человек притворяется верующим в то, во что он на самом деле не верит.

Отстаивайте свою ограниченность, и будьте уверены в том, что она при вас останется.

Ни один человек не в состоянии сделать что-либо не свойственное тому, кто он есть.

Раньше я отвечал, что режиссёр — это сват, который сводит автора и театр и при удачном спектакле устраивает обоюдное счастье тому и другому. Потом я говорил, что режиссёр — это повитуха, которая помогает родиться спектаклю, новому произведению искусства. К старости повитуха становится иногда знахаркой, многое знает; кстати, повитухи очень наблюдательны в жизни. Но теперь я думаю, что роль режиссёра становится всё сложнее и сложнее.

Я никогда не думал плохо о том, где я нахожусь.

Я не хочу писать о политике просто для того, чтобы писать о политике. Я не хочу быть похожим на Rage Against the Machine. Вот, например, Боно однажды пришлось прийти на ужин к Джорджу Бушу, чтобы получить деньги на благие цели. Я не намерен действовать в том же ключе. Я буду верен своим взглядам.

Высказывание о том, что рок мертв, — полная чушь.

Нет ничего страшного в том, что ты неудачник. Главное, насколько ты в этом преуспел.

Слово принадлежит наполовину тому, кто говорит, и наполовину тому, кто слушает.

Мы любим иногда, не ведая о том, но часто бред пустой любовью мы зовем.

Итак, не в том вопрос, будет или не будет революция, а в том: будет ли исход ее мирный или кровавый?

Вместо того, чтобы сетовать, что роза имеет шипы, я радуюсь тому, что среди шипов растет роза.

Наш главный недостаток заключается в том, что мы более склонны обсуждать вещи, чем делать их.

После шестидесяти требуются особые силы, чтобы начинать жизнь заново. Мои же силы истощены годами скитаний вдали от родины. К тому же я думаю, что лучше сейчас, с поднятой головой, поставить точку в существовании, главной радостью которого была интеллектуальная работа, а высшей ценностью – личная свобода. Я приветствую всех своих друзей. Пусть они увидят зарю после долгой ночи! А я слишком нетерпелив и ухожу раньше них.

О том, что такое плавание, скажет нам только прыжок в реку.

Усиливающаяся бездумность проистекает из болезни, подтачивающей самую сердцевину современного человека. Сегодняшний человек спасается бегством от мышления. И все же каждый может выйти в путь размышления по-своему и в своих пределах. Почему? Потому что человек — это мыслящее, т. е. осмысляющее существо. Чтобы размышлять, нам отнюдь не требуется «перепрыгнуть через себя». Достаточно остановиться на близлежащем и подумать о самом близком: о том, что касается каждого из нас — здесь и сейчас, здесь, на этом клочке родной земли, сейчас — в настоящий час мировой истории.

Старайтесь забыть о том, что вы видите перед собой, о дереве, доме, о поле, о чём угодно. Просто думайте, что в этом месте маленький синий квадрат, там продолговатая розовая фигура, и продолжайте до тех пор, пока у вас не возникнет наивного впечатления от картины, которая находится перед вашими глазами.

Чем больше я живу, тем больше я сожалею о том, как мало я знаю.

Я знаю, что чтобы нарисовать море действительно хорошо, вы должны смотреть на него каждый час, каждый день в одном и том же месте, чтобы вы могли понять, как вы должны работать в этом конкретном месте, и именно поэтому я работаю над одними и теми же сюжетами снова и снова и снова, четыре или даже шесть раз.

Я уверен, что ангелы являются нам и как «обычные люди», которые ходят среди нас, появляются в нашей жизни, делают и говорят совершенно невероятные вещи.
Возможно, это простая фантазия, но я думаю, в мире есть место для фантазий. Кроме того, многое зависит от того, как смотреть на вещи. Бог сказал в «Беседах с Богом...»: «Я никого не посылал к тебе, кроме ангелов».
Это означает, что каждый — ангел! Все они присланы Богом, все пришли в вашу жизнь с определенной миссией. Возможно, эта «миссия» известна лишь на уровне души, но на этом уровне она известна — вам обоим.
Удивлены?
Задумайтесь над этим.
Вы — ангел в чьей-либо жизни.
Единственный вопрос состоит в том, верите ли вы в это.
До некоторых людей смысл подобных бесед «доходит» сразу. Другие... ну, другие немного упрямы, и они понимают все несколько позже.

Представьте себе, что весь мир в этот день наблюдает за вами и следует вашему примеру во всем — в том, что вы думаете, говорите и делаете. Как, по-вашему, повлияло бы это на вас и на то, как вы проживете этот день?

Прежде чем взяться за оружие, подумайте о том, сколь непредвиденный оборот может принять война. Ведь затяжная война обычно приносит всякого рода случайности обеим сторонам, и как сложится дело в конце концов — неясно. Начиная войну, люди сразу же приступают к действиям, с которыми следовало бы повременить, и уж после неудач обращаются к рассуждениям.

Моя личная трагедия, которая не может, которая не должна быть чьей-либо ещё заботой, состоит в том, что мне пришлось оставить свой родной язык, родное наречие, мой богатый, бесконечно богатый и послушный русский язык, ради второсортного английского.

...Искусство — божественная игра. Эти два элемента — божественность и игра — равноценны. Оно божественно, ибо именно оно приближает человека к Богу, делая из него истинного полноправного творца. При всем том искусство — игра, поскольку оно остается искусством лишь до тех пор, пока мы помним, что в конце концов это всего лишь вымысел, что актеров на сцене не убивают, иными словами, пока ужас или отвращение не мешают нам верить, что мы, читатели или зрители, участвуем в искусной и захватывающей игре; как только равновесие нарушается, мы видим, что на сцене начинает разворачиваться нелепая мелодрама, а в книге — леденящее душу убийство, которому место скорее в газете. И тогда нас покидает чувство наслаждения, удовольствия и душевного трепета — сложное ощущение, которое вызывает у нас истинное произведение искусства.

В том первобытном состоянии общества, которое предшествует присвоению земли в частную собственность и накоплению капитала, весь продукт труда принадлежит работнику. Ему не приходится делиться ни с землевладельцем, ни с хозяином. Если бы такое состояние сохранилось, заработная плата за труд возрастала бы вместе с увеличением производительной силы труда...

Стихи мои — посланье Миру,
Но он не отвечает мне.
Пишу о том, что мне Природа
Поведала наедине.
Рукам незримых Поколений
Ее Вестей вверяю свод.
Кто к Ней неравнодушен — верю —
Когда-нибудь меня поймет!

Право жить и быть счастливым — пустой признак для человека, не имеющего средств к тому.

Счастье не в том, что мы в чем-нибудь преуспели, а в самом преуспевании.

Отсюда видно, что, пока люди живут без общей власти, держащей всех их в страхе, они находятся в том состоянии, которое называется войной, и именно в состоянии войны всех против всех.

Мы должны стремиться не к тому, чтобы нас всякий понимал, а к тому, чтобы нас нельзя было не понять.

И все же мне очень трудно. Ты понимаешь, о чем я? Я тоскую о поцелуе, о том поцелуе, которого так долго приходится ждать.

Деспотизм не может существовать в стране до тех пор, пока не уничтожена свобода прессы, подобно тому как ночь не может надвинуться, пока солнце не зашло.

Как заметил сэр Ричард Стил, разница между католической и англиканской церковью состоит в том, что первая считает себя непогрешимой, а вторая — что она никогда не ошибается.

Первое наказание для виновного заключается в том, что он не может оправдаться перед собственным судом.

Взрослые всегда должны помнить о том, чтобы не показать детям дурного примера.

Всякое беспристрастно решенное дело лишает ложь силы, утверждает истину, создает добро и уничтожает зло подобно пище, которая уничтожает голод, подобно одежде, которая прикрывает наготу, подобно тому, как небо после свирепой грозы проясняется и солнце согревает всех замерзших, подобно огню, который жарит то, что было сырым, подобно воде, которая утоляет жажду.

Всякое беспристрастно решенное дело лишает ложь силы, утверждает истину, создает добро и уничтожает зло подобно пище, которая уничтожает голод, подобно одежде, которая прикрывает наготу, подобно тому, как небо после свирепой грозы проясняется и солнце согревает всех замерзших, подобно огню, который жарит то, что было сырым, подобно воде, которая утоляет жажду.

Никогда не давайте разубедить себя в том, что жизнь может стать лучше, — как ваша собственная жизнь, так и жизнь других людей.

Один из законов жизни гласит, что как только закрывается одна дверь, открывается другая. Но вся беда в том, что мы смотрим на запертую дверь и не обращаем внимания на открывшуюся.

Дети охотно всегда чем-нибудь занимаются. Это весьма полезно, а потому не только не следует этому мешать, но нужно принимать меры к тому, чтобы всегда у них было, что делать.

...я обычно формирую свое отношение к людям на основании их собственного восприятия себя, поскольку образ самого себя, который есть у каждого, больше говорит о том, что человек думает, нежели его объективно воспринимаемая внешность.

Проблемы у людей возникают в основном от фантазии. Если бы у вас не было фантазии, у вас не было б проблем, потому что вы бы принимали жизнь такой, какая она есть. Но тогда бы у вас не возникало бы и романтической влюбленности, потому что романтическая влюбленность — это когда вы нашли свою мечту воплощенной в том, кто и рядом с ней не стоял.

Мы судим о себе по тому, чего мы способны добиться; другие судят о нас по тому, чего мы добились.

Истинное величие состоит в том, чтобы владеть собою.

«Познай самого себя» есть основное правило. Но неужели вы думаете, что можно познать себя, всматриваясь в себя? Нет. Вы можете познать себя только присматриваясь к тому, что вне вас. Сравнивайте ваши силы с силами других, ваши интересы с их интересами; старайтесь думать о своих интересах как о чем-то второстепенном, преклоняйтесь перед достоинствами других, исходя из уверенности, что в вас, вероятно, нет ничего особенного.

Жизнь всех величайших людей выражалась больше в их стремлениях и усилиях, чем в осуществлении этих стремлений; а потому справедливо оценивать их можно по их стремлениям и чувствам, а не по тому, что им удалось совершить.

Самая большая награда, которую мы получаем за свой труд, заключается не в том, что мы обретаем, а в том, кем мы становимся в результате этого труда.

Однажды я спросил Леннона, что он думает о том, что я делаю. Годится, сказал он, но это просто рок-н-ролл, поверх которого положили немного губной помады.

Больше всего в жизни я жалею о том, что я так и не научился откровенно говорить со своими родителями, особенно с отцом.

Конечно, существует желание доминировать, подавлять, и существует желание быть подавляемым, и это доставляет удовольствие! Я думаю, что в каждом человеке есть элемент садомазохизма, и это нормально, это игра. Это существовало всегда. Маркиз де Сад и Захер-Мазох считались интеллектуалами. Я думаю, S& M — явление более или менее нормальное. Люди все время играют эти роли и меняются ролями тоже. Вопрос в том, делают ли они это неосознанно, без понимания того, что именно они делают, и становятся одержимыми или, может быть, жестокими, или они делают это сознательно, и в этом случае это становится их стилем, а не какой-то слепой одержимостью. Они понимают, что это — всего лишь игра. Некоторые приверженцы S& M верят, что существует бог и дьявол, и вечный ад, и они становятся дьяволом и относятся к этому на полном серьезе, не понимая, что они всего лишь... заблуждаются, «попались на удочку»!..

Ничто не внушает мне такого презрения к успеху, как мысль о том, какой ценой он достигается.

Разница между так называемым обыкновенным обществом и большим светом заключается разве только в том, что разговоры, в сущности одинаковые, ведутся в небольшой комнате или в большом салоне, за малым или большим столом, за двумя свечами или за двадцатью канделябрами.

То делается нашим, что выстрадано, выработано; что даром свалилось, тому мы цены не знаем.

Мы слишком привыкли к тому, что мы делаем и что делают другие вокруг нас, нас это не поражает; привычка — великое дело, это самая толстая цепь на людских ногах; она сильнее убеждений, таланта, характера, страстей, ума.

... современная мораль не имеет никакого влияния на наши действия; это милый обман, нравственная благопристойность, одежда — не более. У каждого человека за его официальной моралью есть свой спрятанный esprit de conduite; официально он будет плакать о том, что бедный беден, официально он благородным львом вступится за честь женщины — privatim* он берёт страшные проценты, privatim он считает себя в праве обесчестить женщину, если условился с нею в цене. Постоянная ложь, постоянное двоедушие сделали то, что меньше диких порывов и вдвое больше плутовства, что редко человек скажет другому оскорбительное слово в глаза и почти всегда очернит его за глаза... * Здесь: в частной жизни (лат.).

Мы лжём на словах, лжём движениями, лжём из учтивости, лжём из добродетели, лжём из порочности; лганье это, конечно, много способствует к растлению, к нравственному бессилию, в котором родятся и умирают целые поколения, в каком-то чаду и тумане проходящие по земле. Между тем и это лганье сделалось совершенно естественным, даже моральным: мы узнаем человека благовоспитанного по тому, что никогда не добьёшься от него, чтоб он откровенно сказал своё мнение.

С той минуты, когда младенец, улыбаясь, открывает глаза у груди своей матери, до тех пор, пока, примирившись с совестью и богом, он так же спокойно закрывает глаза, уверенный, что, пока он соснет, его перевезут в обитель, где нет ни плача, ни воздыхания, — все так улажено, чтоб он не развил ни одного простого понятия, не натолкнулся бы ни на одну простую, ясную мысль. Он с молоком матери сосет дурман; никакое чувство не остается не искаженным, не сбитым с естественного пути. Школьное воспитание продолжает то, что сделано дома, оно обобщает оптический обман, книжно упрочивает его, теоретически узаконивает традиционный хлам и приучает детей к тому, чтоб — они знали, не понимая, и принимали бы названия за определения. Сбитый в понятиях, запутанный словами, человек теряет чутье истины, вкус природы. Какую же надобно иметь силу мышления, чтоб заподозрить этот нравственный чад и уже с кружением головы броситься из него на чистый воздух, которым вдобавок стращают все вокруг!

Сдержанность в любви или дружбе была бы глупой причудой и к тому же проявлением себялюбия, убивающего всякое чувство сначала в нас самих, а затем и в любимом человеке.

Кто берет правой рукой, того можно заподозрить в том, что левая его нечиста.

Самое печальное в любви, Джо, заключается в том, что не только любовь не может длиться вечно, но даже скорбь вскоре забудется.

Среди французских романистов он стоит рядом с Золя, подобному тому как среди художников рядом с Рембрандтом стоит Вермеер Дельфтский... Винсент ван Гог

Если вы не знаете, что ищете, если у вас нет идеи о том, что имеет отношение к делу, вы хотите подвергнуть сомнению эту идею, если у вас ее нет, изучение в Интернете - это только случайные, не поддающиеся проверке факты, которые ничего не значат.

Цель средств массовой информации... не в том, чтобы информировать и сообщать о том, что происходит, а скорее в том, чтобы формировать общественное мнение в соответствии с повестками дня доминирующей корпоративной власти.
Средства массовой информации и их пагубное влияние на мнение неосведомленного населения.

Одна из причин, почему капитализм, похоже, преуспевает, заключается в том, что в нем всегда было много рабского труда, половина населения. То, что женщины делают - вне рабочего места - совсем не считается.

Кто хранители истории? Историки, конечно. Образованные классы, в общем. Часть его работы состоит в том, чтобы формировать наше видение прошлого таким образом, чтобы поддерживать интересы нынешней власти. Если они этого не сделают, они, вероятно, будут так или иначе изолированы.

Основная идея современной истории и современного либерализма заключается в том, что общественность должна быть изолирована. Широкая публика видится не более, чем невежественными исключенными людьми, которые вмешиваются, как дезориентированный скот.

Наука - это исследование очень сложных вопросов. Без недооценки теории эволюции это огромный интеллектуальный прогресс, но он ничего не говорит вам о том, есть ли то, во что верят люди, когда они говорят о Боге. Он даже не говорит об этой теме.

Если вы не верите, что лучшее будущее возможно, вы никогда не сделаете шаг, который приведет к тому, чтобы будущее было лучше. Если вы считаете, что нет надежды, ее не будет. Выбор за вами.

...Трудность с пониманием русских состоит в том, что мы не осознаём факта их принадлежности не к Европе, а к Азии, а потому они мыслят иными путями. Мы не способны понимать русских, как не можем понять китайцев или японцев, и, имея богатый опыт общения с ними, должен сказать, что у меня нет особого желания понимать их, если не считать понимания того, какое количество свинца и железа требуется для их истребления. В дополнение к другим азиатским свойствам их характера, русские не уважают человеческую жизнь — они сукины дети, варвары и хронические алкоголики...

Один из самых важных секретов в жизни в том, что только то, что мы делаем для других людей, является единственным, что стоит делать.

Любовные песни проявляются любым декадентским способом. Существует также пронзительная форма любви, которая хорошо сочетается с нашей музыкой. Для жёсткого рифа или хорошей мелодии у вас всегда есть определённое чувство. Вопрос в том, что вы определяете как любовь, или можете ли вы использовать экстремальные формы любви.

Об этом было много разговоров, но если в человеке есть какое-то радикальное чувство, что угодно может спровоцировать его выплеск — рисунок, фильм и тому подобное. По чистому совпадению это оказалась наша музыка. Важно думать о том, что заставило их пойти на такой шаг, как они опустились до такого — а не об их вкусах в музыке. Каждый раз, когда случается что-то подобное, все начинают винить артиста. Это полная чушь

Любой, кто тебя ненавидит, всегда под тобой, потому что он просто завидует тому, что ты имеешь.

Я всегда серьезно отношусь к тому, во что я одета и к тем, кто находится рядом со мной... Многие маленькие девочки хотят походить на меня, и я хочу, чтобы у них был достойный пример для подражания.

Единственный способ добиться красоты — это почувствовать ее изнутри, забыв о том, какие у тебя внешние данные.

Считается, что мир искусства полон красивых женщин. Но я так скажу: тому, кто хочет повидать в своей жизни кучу красавиц, лучше сделаться адвокатом или доктором. А еще лучше — частным детективом.

Тому, кто хочет всерьёз заняться музыкой, нужно помнить: аккордеон способен заменить практически все инструменты.

Ненавижу болтовню про равенство. Единственное, в чем люди равны, так это в том, что все они когда-нибудь умрут.

Подобно тому как все искусства тяготеют к музыке, все науки стремятся к математике.

Есть люди, которые до сих пор не поняли одну из основных тайн театра: там нельзя произносить слово «который». Слова «который», «между тем как» и тому подобные можно без затруднения произнести, но их нельзя сыграть.

Никогда не беспокойся о том, Чего ты не в силах изменить. Измени свой собственный Взгляд на истину. Смотри на все с более высокой Ветви дерева жизни, Откуда открывается более широкий горизонт.

Не ставьте перед собой деньги как цель. Добиться успеха вы можете только в том деле, которое любите. Идите в этой жизни к тем вещам, которые вы любите, и делайте это настолько хорошо, чтобы окружающие не могли оторвать от вас отвести взгляда.

Вот древний-древний сад, который вижу я во снах,
Где солнца майский луч игривый призрачно отсвечен,
Цветы увядшие безвкусны, они в серых все тонах,
А стен развалины пробудят размышленья о прошедшем.
Лоза ползет в укромных уголках, и мох в пруду,
Беседку чаща задушила темнотою и прохладой,
А на безмолвных майских тропах редко травы я найду,
И запах тлена плесневелый здесь сильней всех ароматов.
И не найти живых существ в совсем забытом месте том,
И за оградой тишина не отзовется звуком эха,
Но я иду, я жду и вслушиваюсь в поиске своем,
И знаю, что тот сад рожден веленьем сгинувшего века.
Я буду часто вызывать виденья дня, что больше нет,
И взгляд на серый-серый вид откроет в памяти мне дверцу.
Печаль утихнет, и я вздрогну, вдруг поняв простой ответ:
Цветы поникшие – надежды, сад же – это мое сердце.

Поклоняться богу — значит поклоняться вымыслу, созданному человеческим воображением, или попросту поклоняться тому, чего нет.

Уважаемые выпускники! Мажьтесь солнцезащитными кремами! Если бы я мог дать Вам только один совет на будущее: он был бы как раз про солнцезащитные кремы. Выгода их использования была доказана учеными. В то время, как остальные мои рекомендации не имеют более надежной основы, чем собственный путаный опыт. Эти советы я Вам сейчас изложу... Наслаждайтесь силой и красотой своей юности, пока жизнь Вам не нравится — она проходит.
Поверьте мне, через двадцать лет Вы посмотрите свои фотографии и вспомните с чувством, которым Вы сейчас не можете понять: сколько возможностей было открыто перед вами, и как же сказочно Вы на самом деле выглядели. Вы не так много весите, как вам кажется. Не беспокойтесь о будущем, или хорошо, беспокойтесь, но знайте, что эти беспокойства также эффективны, как попытка решить алгебраическое уравнение с помощью пережевывания жевательной резинки. Реальными неприятностями в вашей жизни случаются события, которые никогда не трогали ваш беспокойный ум.
Такие например, что застают вас врасплох, в четыре часа вечера, в какой — нибудь обычный вторник. Ежедневно делайте что — нибудь из того, что Вас пугает. Пойте.
Относитесь бережно к сердцам других людей.
Не миритесь с теми, кто равнодушен к Вашему сердцу. Не забывайте чистить зубы. Не тратьте время на зависть — иногда Вы впереди, иногда позади. Гонка длинна, и в конце концов Вы ее ведете только с самим собой. Помните комплименты, которые Вы получаете, но забывайте оскорбления. И если Вы преуспеете в этом, то скажите мне как. Храните Ваши старые любовные письма, выбрасывайте старые банковские выписки. Периодически потягивайтесь. Не чувствуйте себя виноватым, если Вы не знаете, что хотите делать с вашей жизнью.
Самые интересные люди, из тех что я знаю, понятия не имели в двадцать два года, как они хотят прожить свою жизнь.
Причем некоторые из наиболее интересных мне знакомых сорока лет, не знают до сих пор. Потребляйте кальций. Бережно относитесь к своим коленям. Вам их будет не хватать, когда они выйдут из строя. Может быть Вы вступите в брак, может быть нет.
Может быть у Вас будут дети, может быть нет.
Может быть Вы разведетесь в сорок, а может быть наоборот, Вы будите отплясывать танец маленьких утят на семьдесят пятой годовщине своей свадьбы. Что бы Вы не делали, не хвалите себя слишком много.
Но и не ругайте тоже.
Ваш выбор, как и у всех, наполовину во власти случая. Наслаждайтесь своим телом. Используйте его как Вы только можете.
И не бойтесь того, что другие люди думают об этом. Тело — это самый прекрасный инструмент, которым Вы будете обладать. Танцуйте. Даже если Вам негде этого делать кроме Вашей гостиной. И пожалуйста, не читайте журналы о красивой жизни.
Они только заставят чувствовать себя отвратительно. Будьте благодушны со своими братьями и сестрами — они Ваша лучшая связь с прошлым, и те, кто скорее всего, будет с Вами в будущем. Поймите, что друзья приходят и уходят, но за нескольких, драгоценных, нужно держаться. Прилагайте все усилия что бы преодолеть все разрывы в биографии и в жизни.
Потому что чем старше Вы становитесь, тем больше будут нужны Вам люди, которых Вы знали, когда были молоды. Поживите немного в Москве, но покиньте ее, до того, как она сделает Вас твердым.
Поживите на острове Бали, но покиньте его, до того, как он сделает Вас мягким.
И вообще — путешествуйте. Примите несколько неизбежных истин: цены будут расти, политики будут изменять своим женам, Вы тоже будете стареть, и когда Вы состаритесь, Вы будите фантазировать, что когда Вы были молоды цены были разумными, политики были благородными и дети уважали своих стариков. Кстати, уважайте своих стариков — Вы никогда не знаете, когда они уйдут навсегда. Не рассчитывайте, что кто — нибудь будет обеспечивать вас.
Может у Вас есть свой инвестиционный фонд, может у Вас есть богатый супруг, или супруга, но вы никогда не знаете, когда каждый из них может покинуть Вас. Не экспериментируйте слишком много со своими волосами.
Или к тому времени когда Вам стукнет сорок, они будут выглядеть на восемьдесят пять. Все мы когда — нибудь умрем.
Но важно продержаться до конца во что — то веря.
В этом самая большая трудность, потому что, кажется, нет ни черта такого, во что действительно стоило бы верить. Вот такие вот советы, уважаемые выпускники. Но будьте осторожны и терпеливы с теми, кто Вам их дает. Совет — это форма ностальгии.
Это способ выуживания прошлого из мусорной кучи, закрашивание свежими красками нелицеприятных моментов, и переработки их в нечто более дорогое, чем оно было. Но то что солнцезащитные кремы действительно спасают вашу кожу от ожогов — это доказано учеными. Так что смело мажьтесь.

Реалистическая пьеса наводит на мысль о том, до чего условна наша обычная жизнь.

Сила мужчины — в том, что он говорит; сила женщины — в том, что она говорит.

Подобно тому как тень не может родиться и держаться сама по себе, так и слава: если фундаментом ей не служит добродетель, она не может быть ни истинной, ни прочной.

Что пользы в том, что ты многое знал, раз ты не умел применять твои знания к твоим нуждам?

Кто интересуется танцами, тому ничего не стоит влюбиться.

Сати против Сати. – Установить культ Сати трудно, ведь очарование Сати как раз в том, что он даёт слишком мало поводов для обожествления.

Да не о том думай, что спросили, а о том — для чего? Догадаешься — для чего, тогда и поймешь, как надо ответить.

Я всегда презирал людей, которые слишком заботятся о том, чтобы быть сытыми.

Больше всего на свете я сожалею о том, что моя мать так и не узнала, что я стала писателем.

Неудача означала избавление от всего несущественного. Я перестала притворяться перед собой, что я была какой-то другой, нежели на самом деле, и стала направлять всю свою энергию на завершение единственной работы, которая что-то значила для меня. Если бы я действительно преуспела в чём-либо ещё, я бы никогда не смогла найти решимость добиться успеха в том, что было действительно моим. Я освободилась, потому что мой самый большой страх реализовался и я всё ещё была жива, у меня всё ещё была дочь, которую я обожала, у меня была старая пишущая машинка и большая идея. И так каменное дно стало прочным фундаментом, на котором я перестроила свою жизнь.

Я возвращалась в Лондон одна в переполненном поезде, и идея о Гарри Поттере просто пришла мне в голову. Я писала почти непрерывно с шестилетнего возраста, но никогда раньше меня так не взволновывала идея. К моему огромному разочарованию, у меня не было пишущей ручки и я была слишком застенчива, чтобы попросить кого-нибудь одолжить... У меня не было рабочей ручки с собой, но я думаю, что, наверное, это было хорошо. Я просто сидела и думала четыре часа (задержки поезда), в то время как все детали пузырились в моём мозгу, и этот тощий черноволосый мальчик в очках, который не знал, что он волшебник, становился для меня всё более и более реальным. Может быть, если бы я замедлила ход мыслей, чтобы зафиксировать их на бумаге, то подавила бы некоторые из них (хотя иногда мне интересно, сколько из того, что я представила себе тогда, я забыла к тому времени, когда оказалась с ручкой). Я начала писать «Философский камень» в тот же вечер, хотя те первые несколько страниц не имеют ничего общего с законченной книгой.

Помню, ещё во время выхода первых книг, журналистка сказала мне, что миссис Уизли «ну, знаете, просто мама». Я была в абсолютной ярости от этого замечания. Я считаю себя феминисткой, и мне всегда хотелось показать, что если женщина просто сделала выбор, свободный говорить: «Я создам семью, и это будет мой выбор. Я могу вернуться к карьере, могу работать неполный рабочий день, но это мой выбор», это не значит, что это всё, на что она способна. И как подтвердилось в том небольшом сражении, Молли Уизли выходит вперёд и доказывает, что она такой же воин, как и все на этом поле битвы.

Свобода заключается в том, чтобы быть смелым.

Всегда поддавайтесь тому, что вас просят принять. Берите, что дано, и подстраивайте под себя. Моей целью в жизни всегда было — сохранить себя при любых обстоятельствах. Не против обстоятельств, при.

Причина, по которой беспокойство убивает больше людей, чем работа, состоит в том, что люди заботятся больше, чем работают.

Земля — очень маленькая сцена на необъятной космической арене. Вспомните о реках крови, пролитых всеми полководцами и императорами, чтобы, в лучах славы и триумфа, ненадолго стать хозяевами части этой песчинки. Вспомните о бесконечных жестокостях, совершаемых обитателями одного уголка этой точки над едва отличимыми от них обитателями другого уголка. О том, как часты их разногласия, о том, как жаждут они убивать друг друга, о том, как горяча их ненависть.

Один из самых печальных уроков истории заключается в том, что, если мы были одурачены достаточно долго, мы склонны отвергать какие-либо доказательства обмана. Мы больше не хотим искать истину. Обман захватил нас: слишком больно признаться — даже самим себе — что мы были так доверчивы.

Без веры невозможна жизнь человека. Вопрос в том, какой будет вера будущих поколений: рациональной или иррациональной. Будет ли это вера в вождей, машины, успех; или это будет непоколебимая вера в человека и его силы, основанная на опыте собственной плодотворной деятельности.

Эволюция человечества свидетельствует о том, что за исключением ряда примитивных обществ социум строится по принципу управления и эксплуатации большинства его членов незначительным меньшинством. Управление большинством осуществляется посредством применения силы, однако одного этого фактора недостаточно. Сознание большинства должно быть заполнено в основном вымыслами и заблуждениями, в результате чего оно по собственной воле соглашается подчиняться меньшинству.

Сама смерть ужасна, но мысль о том, что придется умереть, так и не пожив, невыносима.

Взрослея, мы становимся серьёзнее, и это, позволю себе заметить, первый шаг к тому, чтобы поглупеть.

Уверенность в том, что ты любим, смягчает страдания разлуки. Последнее «прости» даже теряет свою горечь, когда в нем еще слышится отзвук любви.

Смысл истиной дружбы в том, что радость она удваивает, а страдание делит пополам.

Два человека, избравшие друг друга среди всех прочих людей ради того, чтобы приносить друг другу любовь и поддержку, обязаны проявлять чувство юмора, приветливость, благоразумие, умение прощать, терпение и радушие, должны помнить о том, как хрупка и непрочна жизнь человеческого существа, и уважать друг друга до конца своих дней.

Вы не должны бояться того, что люди говорят о вас, потому что невозможно угодить всем. Девушки боятся говорить о том, чего они хотят. Но, когда вам что-то не нравится, вы обязательно должны об этом сказать. Этому меня научила Деми. Просто сказать вслух — первый шаг в избавлении от страха. Мне потребовалось долгое время, чтобы я смогла прямо сказать, что я хочу, даже моим родителям. Я устала ходить вокруг да около и поняла, что лучший выход — сказать все прямо. Это не легко, но необходимо. Просто скажите: «Нет, это не самый лучший вариант», — вместо того, чтобы проявлять агрессию.

Когда есть основание для сомнений, возникает неуверенность. В этом случае, каламы, не основывайтесь на рассказах, на преданиях, на традициях, на писаниях, на логических предположениях, на выводах, на сходстве, на том, что принято разумным, на правдоподобии, или на мысли: «Этот монах — наш Учитель.»

Ночь длинна для пробудившегося, долог путь для изнуренного дорогой. Долог же и процесс осознания (повторяющимся существованием) духовной незрелости тому, кто не знает истинной сути вещей.»

Не доверяйте тому, что вы слышали; не доверяйте традициям, так как их передавали из поколение в поколение; не доверяйте ничему, если это является слухом или мнением большинства; не доверяйте, если это является лишь записью высказывания какого-то старого мудреца; не доверяйте догадкам; не доверяйте тому, что вы считаете правдой, к чему вы привыкли; не доверяйте одному голому авторитету ваших учителей и старейшин. После наблюдения и анализа, когда он согласуется с рассудком и способствует благу и пользе одного и каждого, тогда принимайте это и живите согласно ему.

Если образование всегда следует рассматривать в том же духе, что и простая передача знаний, то вряд ли от него можно надеяться на улучшение будущего человека.

1. Детей учит то, что их окружает.
2. Если ребенка часто критикуют — он учится осуждать.
3. Если ребенка часто хвалят — он учится оценивать.
4. Если ребенку демонстрируют враждебность — он учится драться.
5. Если с ребенком честны — он учится справедливости.
6. Если ребенка часто высмеивают — он учится быть робким.
7. Если ребенок живет с чувством безопасности — он учится верить.
8. Если ребенка часто позорят — он учится чувствовать себя виноватым.
9. Если ребенка часто одобряют — он учится хорошо к себе относиться.
10. Если к ребенку часто бывают снисходительны — он учится быть терпеливым.
11. Если ребенка часто подбадривают — он приобретает уверенность в себе.
12. Если ребенок живет в атмосфере дружбы и чувствует себя необходимым — он учится находить в этом мире любовь.
13. Не говорите плохо о ребенке — ни при нем, ни без него.
14. Концентрируйтесь на развитии хорошего в ребенке, так что в итоге плохому не будет оставаться места.
15. Будьте активны в подготовке среды. Проявляйте постоянную тщательную заботу о ней. Показывайте место каждого развивающего материала и правильные способы работы с ним.
16. Будьте готовы откликнуться на призыв ребенка, который нуждается в вас. Всегда прислушивайтесь и отвечайте ребенку, который обращается к вам.
17. Уважайте ребенка, который сделал ошибку и сможет сейчас или чуть позже исправить ее, но немедленно строго останавливайте любое некорректное использование материала и любое действие, угрожающее безопасности самого ребенка или других детей.
18. Уважайте ребенка, отдыхающего или наблюдающего за работой других, или размышляющего о том, что он сделал или собирается сделать.
19. Помогайте тем, кто хочет работать, но пока не может выбрать себе занятие по душе.
20. Будьте неустанны, разъясняя ребенку то, чего ранее он понять не мог — помогайте ребенку осваивать не освоенное ранее, преодолевать несовершенство. Делайте это, наполняя окружающий мир заботой, сдержанностью и тишиной, милосердием и любовью. Будьте готовы помочь ребенку, который находится в поиске и быть незаметным для того ребенка, который уже все нашел.
21. В обращении с ребенком всегда придерживайтесь лучших манер — предлагайте ему лучшее, что есть в вас самих.

Сострадание — это не чувство; скорее, это благородное расположение души, готовое к тому, чтобы воспринять любовь, милость и другие добродетельные чувства.

Подумайте о том, что этот день более никогда не наступит.

Нельзя скучать по тому, чем никогда не обладал.

Если бы я написал всю правду о том, что узнал за последние десять лет, около 600 человек, включая меня, сейчас бы гнили в тюрьмах от Рио до Сиэтла. Абсолютная правда — очень редкая и опасная вещь в контексте профессиональной журналистики.

То, что вообще может быть сказано, должно быть сказано ясно; о том же, что сказать невозможно, следует молчать.

Моя самая большая ошибка заключалась в том, что я воображал себя на три четверти нормальным и только на четверть гомосексуалом, тогда как в действительности все было наоборот.

И женщины могут хранить тайны. Но они не могут умолчать о том, что они умолчали о тайне.

Любовь умирает. Величайшая трагедия жизни состоит не в том, что люди гибнут, а в том, что они перестают любить.

Любовь умирает. Величайшая трагедия жизни не в том, что люди смертны, а в том, что они не умеют любить.

Разница между «Эвертоном» и лайнером «Queen Mary» в том, что «Эвертон» может взять больше пассажиров.

Проблема судей в том, что они знают правила, но не знают игры.

Верь в то, что ты лучший, и вскоре ты убедишься в том, что так и есть.

Некоторые думают, что футбол это дело жизни и смерти; я совершенно разочарован их позицией. Готов уверить вас в том, что футбол намного, намного важнее.

«Человечеству вера необходима». Разумеется, но вовсе не ваша вера. Ведь и мы, неверующие, веруем, но в прямо противоположное тому, во что веруете вы, верующие.

Остроумная манера писать состоит, между прочим, в том, что она предполагает ум также и в читателе...

Первая твоя обязанность заключается в том, чтобы сделать счастливым самого себя. Если ты сам счастлив, то ты сделаешь счастливыми и других.

Когда я был ребенком, когда я был подростком, книги спасли меня от отчаяния: это убедило меня в том, что культура является высшей ценностью

Женщина прощает все, зато часто напоминает о том, что простила.

Странный парадокс заключается в том, что чувственный мир, окружающий мужчину, состоит из мягкости, нежности, приветливости, — словом, он живет в женском мире, тогда как женщина бьется в суровом и жестком мире мужчины.

У меня всегда вызывало раздражение, когда в ходе отвлеченной дискуссии кто-нибудь из мужчин говорил мне: «Вы так думаете, потому что вы женщина». Но я знала, единственное, что я могла сказать в свою защиту, это: «Я так думаю, потому что это правда», устраняя тем самым собственную субъективность. И речи не могло быть о том, чтобы ответить: «А вы думаете по-другому, потому что вы мужчина», ибо так уж заведено, что быть мужчиной — не значит обладать особой спецификой.

Наш глубочайший страх, не в том, что мы ущербны, наш глубочайший страх, лишь в том, что мы сильны...

Удивительная красота африканской музыки заключается в том, что она звучит радостно, даже если рассказывает тебе грустную историю. Ты можешь быть беден, можешь жить в доме, построенном из коробок, ты мог только что потерять работу, но музыка всегда оставляет надежду.

Что постановит страсть, то непродолжительно, мимолётно; что определит разум, в том век не раскаешься.

Счастье состоит главным образом в том, чтобы мириться со своей судьбой и быть довольным своим положением.

...Всех нас объединяют общие интересы, наша преданность и любовь к морю... Я не знаю, что рождает эту любовь. Может быть, это бесконечная переменчивость воды, а может быть, корабли на её глади, а возможно, то, что все мы вышли из моря... Ведь это биологический факт, что в крови, текущей в наших жилах, как и в наших слезах, точно такой же процент соли, что и в воде океанов... Мы накрепко связаны с морем, и когда мы приходим к нему, чтобы плавать или просто смотреть на него, это всегда возвращение к тому, откуда мы пришли...

Общее между нами в том, что все мы — жители этой планеты. Все мы дышим одним воздухом. Живем ради будущего наших детей. И все мы смертны.

Нация проявляет себя не только в людях, которым она даёт жизнь, но и в том, каким людям она воздаёт почести, каких людей она помнит.

Подобно тому как плодами своего творчества мы обязаны не столько жажде славы, сколько усидчивости, так не радостное настоящее, но мудрый взгляд на прошлое помогает нам охранить свое будущее.

Подлинное открытие не в том, чтобы обнаружить новые земли, но в том, чтобы видеть мир новыми глазами

Как человек с высоко развитым интеллектом, он не мог говорить вкратце о том, что не требовало долгих речей.

Желая забыть человека, мы находимся в том состоянии, когда наша память делает все наперекор данному желанию.

Каждый человек требователен и рассудителен лишь в том случае, если он обсуждает волнующее его самого.

Есть свои преимущества в том, чтобы быть Президентом. В день моей победы на выборах мои школьные оценки были отнесены к категории «Совершенно секретно».

Печальная правда состоит в том, что даже у великих людей имеются бедные родственники.

Лучшая часть праздника — рассказ о том, как прошел праздник.

Друзья могут помочь человеку. Истинный друг — тот, кто не мешает тебе быть абсолютно свободным, быть самим собой, — и, главное, чувствовать. Или не чувствовать. В любое время ты чувствуешь себя рядом с ним прекрасно. Это результат истинной любви — он позволяет человеку быть тем, кто он на самом деле... Большинство людей любят тебя таким, каким ты кажешься... Принимая их любовь, ты сохраняешь притворство, ты играешь. Ты начинаешь любить свое притворство... Это правда, мы ограничены рамками призрачных законов, и это печально, что люди привыкают к своему имиджу — они вырастают, закрепленные каждый своей маской. Они любят свои цепи. Они забывают о том, какие они в действительности. А если ты пытаешься что-то напомнить им, они начинают ненавидеть тебя за это, потому что понимают, что ты пытаешься украсть у них драгоценнейшую вещь.

Мне кажется, что это ложь — когда люди утверждают, что хотят быть свободными, настаивают на том, что свобода для них — нечто самое желанное, святое и драгоценное. Но ведь это чушь собачья! Людям страшно становиться свободными, они цепляются за свои цепи.

Мне кажется, что это ложь, — когда люди утверждают, что хотят быть свободными, настаивают на том, что свобода для них — нечто самое желанное, святое и драгоценное. Но ведь это чушь собачья! Людям страшно становиться свободными, они цепляются за свои цепи.

Друг - это тот, кто дарит вам возможность быть собой, и особенно свободу чувств, принимая все то, что Вы ощущаете в данный момент, поскольку настоящая любовь и состоит в том, чтобы принимать человека таким, как он есть.

Когда человек уезжает в далёкие края, он должен быть готов к тому, что ему придётся забыть многие из своих прежних привычек и приобрести новые, отвечающие изменившимся условиям жизни. Он должен расстаться со своими прежними идеалами, отречься от прежних богов, а часто и отрешиться от тех правил морали, которыми до сих пор руководствовался в своих поступках. Те, кто наделён особым даром приспособляемости, могут даже находить удовольствие в новизне положения. Но для тех, кто закостенел в привычках, приобретённых с детства, гнёт изменившихся условий невыносим, — такие люди страдают душой и телом не умея понять требований, которые предъявляет к ним иная среда. Эти страдания порождают дурные наклонности и навлекают на человека всевозможные бедствия. Для того, кто не может войти в новую жизненную колею, лучше сразу вернуться на родину; промедление будет стоить ему жизни.

Дело не в том, как выглядит ландшафт, а в том, как мы его воспринимаем. Если бы нас не было, то ландшафт остался бы тот же, что и раньше, но потерял бы всякое значение для людей. Важно то, чем мы его наделяем.

Белый может долго прожить на Соломоновых островах, — для этого ему нужна только осторожность и удача, а кроме того, надо, чтобы он был неукротимым. Печатью неукротимости должны быть отмечены его мысли и поступки. Он должен уметь с великолепным равнодушием встречать неудачи, должен обладать колоссальным самомнением, уверенностью, что все, что бы он ни сделал, правильно; должен, наконец, непоколебимо верить в свое расовое превосходство и никогда не сомневаться в том, что один белый в любое время может справиться с тысячью черных, а по воскресным дням — и с двумя тысячами.

Редко случается высказать здравую мысль тому, кто всегда тщится быть оригинальным.

Я всегда дивился тому, что государям и в голову не приходит проверить — может быть, сочинители великих творений способны и на великие дела? Объясняется это, видимо, тем, что государям некогда читать.

Благо тому, кто тверд по натуре и гибок по здравому рассуждению.

Я продолжаю твердить: я больше чем Рокки. Но правда в том, что это не так. Я хотел бы быть хотя бы половиной его. Я был глуп. Рокки — одно из самых честных моих творений

Я заинтересовался бодибилдингом ещё в детстве — из-за кино. Однажды я увидел Стива Ривза в «Освобожденном Геркулесе» и подумал: «Этот странный парень с бородой и широченными икрами может разрушить храм в одиночку и замочить всю римскую армию. Мне тоже так хочется». Я стал размышлять о том, как бы мне хотелось выглядеть. Не всякому нравится быть слишком накачанным, потому что тогда ты не очень-то похож на человека. Ты похож на Геракла, что неплохо до тех пор, пока тебе не предложат роль бухгалтера.

Жизнь не о том, как сильно ты можешь ударить ... она о том, сколько ударов ты можешь выдержать и всё ещё продолжать двигаться вперед.

Видит ли человек свою цель в том, чтобы стать кучером, врачом, донжуаном, другом, тираном, он всегда усматривает в этом высшее осуществление и утверждение своей сущности.

Искусство в том и состоит, чтоб не помнить о приличиях. Если вы начинаете с барабанов, надо кончать динамитом или тротилом.

...все понимаю, но продолжаю в том же духе.

Трагедия в том, что никто не видит выражения безнадёжного отчаяния на моем лице. Нас тысячи и тысячи, мы проходим мимо и не узнаем друг друга.

Если раньше он, как все люди, считал необходимым куда-то двигаться, то теперь понял, что двигаться куда-либо означает двигаться куда угодно, в том числе и сюда, так зачем трогаться с места?

Реальность существует лишь в том виде, в каком представляется тебе.

Ужасная правда состоит в том, что как раз невозможное мы, простые смертные, и должны совершить. Это нам искушение показывает путь к спасению. Это мы должны пройти сквозь адское пламя — не для того, чтобы стать святыми, но чтобы стать окончательно и навечно людьми.

Существование человечества в целом под угрозой. Существует мнение, что обширный кратер в том месте, которое мы сейчас именуем Сибирью, возник в результате падения метеорита. Так же высказывается предположение, что метеорит принес с собой некий неизвестный вид радиации. Другие подозревают, что это вовсе был не метеорит, а черная дыра — дыра в ткани реальности, сквозь которую жители древних городов путешествовали во времени, пока не попали в ловушку.

О важности открытия можно точно судить по тому, сколько усилий власти прилагают к его сокрытию.

Параноик — это тот, кто немного разбирается в том, что происходит вокруг, а псих — это тот, кто только что окончательно во всем разобрался.

Особая притягательность патриотизма состоит в том, что под его прикрытием можно травить, запугивать и обманывать. Причем с чувством глубокой добродетели.

Факты истории интересуют нас только в том случае, если они вписываются в наши политические убеждения.

Музыка стоит на втором месте после молчания, когда речь идёт о том, чтобы выразить невыразимое.

Секрет гениальности в том, чтобы сохранить дух детства на всю жизнь, и никогда не терять энтузиазм.

Основная разница между литературой и жизнью состоит в том, что в книгах процент самобытных людей очень высок, а тривиальных — низок; в жизни же всё наоборот.

Всегда лучше быть не победителем, а неудачником, жертвой несправедливости. Все дело в том, что я всегда чувствовала себя неудачницей. Всегда, на протяжении всей своей карьеры.

Вы всегда можете понять, каким человеком считает вас мужчина, по тому, какие серьги он вам дарит.

Говорят, любовь — самый выгодный вклад, чем больше отдаешь, тем больше получаешь в ответ. Не в том дело: любовь самый уникальный вклад — чем больше её даришь, тем больше рождается в вас самих. Если бы все это понимали, насколько легче было бы жить.

Люди гораздо больше, чем вещи, нуждаются в том, чтобы их подобрали, починили, нашли им место и простили; никогда никого не выбрасывайте...

Каждая неиспользованная сила киснет и портит кровь всей жизни, подобно тому, как вино превращается в уксус. Все наши пороки — закисшие добродетели.

Тому, кто любит жизнь, никогда не хватит слов, чтоб её описать.

Леди Гага, безусловно, талантливая девушка, и, возможно, когда-нибудь станет новой Мадонной, но не стоит забывать, что и старая Мадонна ещё в большой силе. То, что она молчит, ничего не значит: стоит Мадонне выпустить новый альбом и дать пару концертов, скороспелые звёздочки могут и погаснуть. Единственный диск Леди Гага не настолько хорош, чтобы сходить по нему всем миром с ума. Её так много по всем каналам, в газетах и интернете, что можно подумать, будто у неё таких дисков штук десять! Д. Бибер — младенец с гитарой: по тому, как он её держит, понятно, что он не знает, как этой хренью пользоваться... Надо быть скромнее, детки! В наше время, если ты не равнялся в вокале на Элвиса, а гитарной игре — Джими, тебя не существовало. А вы поёте как моя кошка и примерно так же играете на гитарах!

Постараемся понять, что русский — очаровательный человек, пока он остается в своей рубашке. Как представитель Востока, он обаятелен. И лишь когда он настаивает на том, чтобы на него смотрели как на представителя самого восточного из западных народов, а не как на представителя самого западного из восточных, — он становится этнической аномалией, с которой чрезвычайно трудно иметь дело. Даже сам хозяин никогда не знает, какая из сторон его натуры откроется следующей.

Дело вовсе не в том, красива ли она. И даже не в том, интересно ли с ней общаться. Просто у неё есть ЭТО. Некоторым женщинам достаточно один раз пройти по улице, чтобы остаться в памяти мужчины навсегда.

Прежде чем взбираться по лестнице к успеху, убедитесь, что она прислонена к тому зданию, которое вам нужно.

Рама эта имела двадцать квадратных футов и помещалась посредине комнаты. Поверхность ее состояла из множества деревянных дощечек, каждая величиною в игральную кость, одни побольше, другие поменьше. Все они были сцеплены между собой тонкими проволоками. Со всех сторон каждой дощечки приклеено было по кусочку бумаги, и на этих бумажках были написаны все слова их языка в различных наклонениях, временах и падежах, но без всякого порядка. Профессор попросил меня быть внимательнее, так как он собирался пустить в ход свою машину. По его команде каждый ученик взялся за железную рукоятку, которые в числе сорока были вставлены по краям рамы, и быстро повернул ее, после чего расположение слов совершенно изменилось. Тогда профессор приказал тридцати шести ученикам медленно читать образовавшиеся строки в том порядке, в каком они разместились в раме; если случалось, что три или четыре слова составляли часть фразы, ее диктовали остальным четырем ученикам, исполнявшим роль писцов.

Если бы человек с юных лет и до старости записывал все свои мысли о любви, политике, религии, науке и тому подобном, какая в конце концов скопилась бы груда непоследовательных и противоречивых суждений!

Тщеславие — признак скорее унижения, нежели гордости. Тщеславные люди любят разглагольствовать о том, какие почести им оказывали, в каком благородном обществе они вращались и так далее, чем ясно показывают, Что этих почестей они отнюдь не заслужили, и что если бы не их собственные россказни, друзья никогда бы этому не поверили, между тем как человек поистине гордый считает самые большие почести ниже своего достоинства и вследствие этого презирает хвастовство.

Мистер Харли удостоился чести трижды кряду быть избранным спикером Палаты общин. <...> Тем не менее, вынужден признать, и он не чужд человеческих слабостей: самые горячие его почитатели не станут отрицать, что он не мастер ни в карты, ни в кости, а в скачках так и вообще ничего не смыслит. И ещё: спасая миллионы народных денег, не задумывается над тем, скольким достойным соотечественникам он помешает нагреть на них руки.
<...> мистер Сент-Джон с юных лет обратив данные ему природой таланты и достигнутые искусством совершенства на ведение общественных дел, снискал себе — в век, когда человечество поглощено в основном пустяками и глупостями, — признание при дворе и в парламенте. Нельзя, однако, не пожалеть, что он доныне так и не приобрёл вид человека занятого и важного, а также не постиг начал высшей премудрости — умения быть недоступным. К тому же он явно так и не познал науки о том, как надобно пользоваться книгами, и вместо того, чтобы умножать их число на полках, зачитывает чуть ли не до дыр. Брал бы пример с некоего великого мужа из числа моих знакомцев, который знает иную книгу по корешку лучше, нежели друга в лицо, хотя ни разу не имел дела с первой, с последним же встречается изо дня в день.

Удовлетворять потребности ценой отказа от желаний равносильно тому, чтобы отрубить ноги, когда нужны башмаки.

Причина, по которой так мало счастливых браков, заключается в том, что молодые женщины тратят свое время на изготовление сетей, а не на изготовление клеток.

Редкая ложь отмечена печатью своего создателя, и любой заядлый враг правды может пускать её тысячами, не будучи уличён в авторстве. К тому же как у самого низкопробного писаки всегда сыщутся читатели, так и у заведомого лжеца — охотники ему верить, а ведь часто достаточно, чтобы ложь хотя бы час почиталась за истину, и дело сделано, а больше ничего и не надобно. Молва летит на крыльях, правда, прихрамывая, плетётся вослед, и когда людям открывается обман — поздно: время ушло, маневр удался, лживое слово врезалось в память. А потом маши кулаками после драки — всё равно, что человек, нашедшийся с ответом, когда спор уже закончен и компания разошлась, или врач, сыскавший верное средство для больного, когда тот уже умер.

Вот я вам скажу: «Величайшим из всех когда-либо живших на земле людей был Дарвин», а вы возразите: «Нет, Ньютон», но я надеюсь, что наш спор на этом прекратится. Мысль моя заключается в том, что как бы ни разрешился наш спор, ни один важный вывод от этого не изменится. В истории жизни и свершений Ньютона и Дарвина не произойдет никаких изменений независимо от того, будем мы называть их «великими» или нет.

Вернёмся из сослагательной истории гравитации в реальную, в которой закон всемирного тяготения носит имя Ньютона. Это ― непростая и невеселая история, в которой неустанно обсуждают вопрос, по праву ли этот закон носит это имя. При всей мировой славе сэра Исаака Ньютона, начавшейся при его жизни, ему давно предъявляют моральную претензию в том, что он якобы не поделился славой с Робертом Гуком, выдающимся физиком-экспериментатором. Тот очень даже претендовал на соавторство, считая, что именно он сообщил Ньютону ключевую гипотезу: притяжение планет к Солнцу, обратно пропорциональное квадрату расстояния, определяет эллиптическую форму орбиты. Сам он это доказать не мог и в 1679 году обратился за помощью к Ньютону, уже славному своей математической мощью. <...> Возвращаясь к малоприятному конфликту между Гуком и Ньютоном, теперь следует разделить закон всемирного тяготения и задачу об эллиптической орбите: первое возможно без второго. И теперь легче понять Ньютона и посочувствовать ему. Ведь он пришел к астрономическому закону всемирного тяготения, начав путь от физического явления, вполне исследованного Галилеем, ― свободного падения вблизи поверхности Земли. А его побуждали признать ценность фраз Гука, не имеющих четкого физико-математического смысла. То, что Гук, страдая болезненной ревнивостью, выдвигает свои приоритетные претензии направо и налево, ― не достаточное основание, чтобы искажать истину. Максимум, что можно сделать, ― это промолчать. После приоритетных претензий Гука на оптические результаты Ньютона, тот замолчал до смерти Гука, замолчал на четверть века, хотя его исследования свойств света ― вторая важнейшая область его достижений. Накопленные результаты Ньютон опубликовал в монографии «Оптика» лишь после смерти Гука, притом несколько раз упомянув его добрым словом. Он бы, возможно, отложил и публикацию своей теории тяготения, но книга эта издавалась по инициативе и на средства его друга и коллеги. Ньютон пошел ему навстречу и упомянул Гука наряду с другими, кто говорил о законе «обратных квадратов.»

Величайшая уловка дьявола состоит в том, чтобы убедить вас, что он не существует.

Самая изощренная хитрость дьявола состоит в том, чтобы уверить вас, что его не существует.

Русская поэзия в целом — это нечто серьезное, и люди очень редко позволяют себе шутить. Понимаете, когда пишешь стихи, особенно когда ты молод, всегда знаешь, всегда предвидишь, что существует некий сардонический разум, который будет смеяться и над твоими восторгами, и над печалями. И идея в том, чтобы победить этот сардонический разум. Лишить его шанса. А единственный шанс лишить его шанса — это смеяться над собой. Ну, я так и делал одно время. Но ирония очень разобщает. Она в самом деле не освобождает, особенно если ирония направленная, если у иронии есть потребитель, обозначенный потребитель, сардонический читатель. Единственный способ победить этого малого, если он все же существует — а лучше подозревать, что он существует, — это возвышенность утверждения, или его значительность, или торжественность, чтобы он не смог насмехаться. Я начал делать такие вещи и, надеюсь, сделал. Способность смеяться над собой и шутить осталась при мне, и время от времени я к ней прибегаю.

А если спросить грубо материалистически: что даёт поэзия?
— Поэзия не развлечение и даже не форма искусства, но, скорее, наша видовая цель. Если то, что отличает нас от остального животного царства, — речь, то поэзия — высшая форма речи, наше, так сказать, генетическое отличие от зверей. Отказываясь от неё, мы обрекаем себя на низшие формы общения, будь то политика, торговля и т. п. В общем, единственный способ застраховаться от чужой — если не от своей собственной — пошлости. К тому же поэзия — это колоссальный ускоритель сознания, и для пишущего, и для читающего. Вы обнаруживаете связи или зависимости, о существовании которых вы и не подозревали, данные в языке, речи. Это уникальный инструмент познания.

Вообще система вас угробить может только физически. Ежели система вас ломает как индивидуума, это свидетельство вашей собственной хрупкости. И смысл данной системы, может быть, именно в том, что она выявляет хрупкость эту, сущность человека вообще, наиболее полным образом. Если, конечно, она его не уничтожает физически.

От горя <...> защищаться бессмысленно. Может быть, даже лучше дать ему полностью вас раздавить — это будет, по крайней мере, хоть как-то пропорционально случившемуся. Если вам впоследствии удастся подняться и распрямиться, распрямится и память о том, кого вы утратили. Сама память о нём и поможет вам распрямиться.

Человек не дерево. Если он куда-то уходит корнями, то скорее вверх, чем вниз. И это всегда зависит от индивидуума. Я думаю, что в Штатах можно найти столько же почвенников, что и в России, и примерно такую же пропорцию, скажем так, космополитов. Если же говорить о том, кто кому интереснее, то мне, как правило, космополиты, но я обожаю почву.

Мне кажется, что язык лежит в основе вашего видения человеческой истории как процесса, который стремительно себя изживает. Вы полагаете, что история вот-вот упрется в некий безвыходный тупик?
— Не исключено. Я вообще не очень склонен разъяснять собственные взгляды. В этом есть какая-то нескромность, как во всякой самооценке. К тому же я не думаю, что человек способен беспристрастно судить о себе и тем более о собственном творчестве. Но в самом общем виде я сказал бы так: меня занимает прежде всего природа Времени. Мне интересно Время само по себе. И что оно делает с человеком. Мы ведь видим в основном это проявление Времени, глубже нам проникнуть не дано.

Дело в том, что поэзия — это колоссальный ускоритель мышления. Она ускоряет работу мысли. И вот я подумал: хорошо, Иосиф, тебе надо изложить на бумаге мысль, или образ, или что угодно, и довести их до логического конца, где начинается метафизическое измерение.

... Поэт — это последний человек, кто радуется тому, что его стихи перекладываются на музыку. Поскольку он-то сам в первую очередь озабочен содержанием, а содержание, как правило, читателем усваивается не полностью и не сразу. Даже когда стихотворение напечатано на бумаге, нет никакой гарантии, что читатель понимает содержание. Когда же на стих накладывается ещё и музыка, то, с точки зрения поэта, происходит дополнительное затмение. Так что, с одной стороны, если ты фраер, то тебе лестно, что на твои стихи композитор музыку написал. Но если ты действительно озабочен реакцией публики на твой текст, — а это то, с чего твоё творчество начинается и к чему оно в конце концов сводится, — то праздновать тут совершенно нечего. Даже если имеешь дело с самым лучшим композитором на свете. Музыка вообще выводит стихи в совершенно иное измерение.

Люди вышли из того возраста, когда прав был сильный. Для этого на свете слишком много слабых. Единственная правота — доброта. От зла, от гнева, от ненависти — пусть именуемых праведными — никто не выигрывает. Мы все приговорены к одному и тому же: к смерти. Умру я, пишущий эти строки, умрете Вы, их читающий. Останутся наши дела, но и они подвергнутся разрушению. Поэтому никто не должен мешать друг другу делать его дело. Условия существования слишком тяжелы, чтобы их еще усложнять.

Есть колоссальное достоинство и мудрость в том, чтобы сидеть на одном месте и смотреть на мир, и тогда в тебе все отражается, как в капле воды. Но я не думаю, что это плодотворно. Что ты выигрываешь в этом случае, то это душевный, если хотите, духовный комфорт. Человек ведь на самом деле изрядный буржуа и, по существу, стремится к комфорту. А самый главный комфорт — это комфорт убеждения и нравственной позиции. Куда, на мой взгляд, интереснее, но и опаснее дискомфорт, когда тебе никто и ничто не помогает, когда тебе не на что опереться, и если все же вообразить, что ты дерево, то поддерживают тебя не корни, но вершина, которую треплет изрядно. Говорят, дискомфорт губителен, но я воспитался на том, что читал. И мне так повезло, совпало так, что читал я Марину Ивановну и одновременно Шестова. А Шестов ужасно любил цитировать Тертуллиана: «Верую, ибо это абсурдно». И вот когда вы дочитываетесь до такого... Блажен, кто верует, тепло ему на свете. Но блаженнее, кто верует, когда ему холодно на этой земле. Мир, который начинается не в центре, а мир, начинающийся с окраин, потому что окраины — это не конец мира, но начало его. Мне кажется, эта схема ближе нашему поколению.

Привлекательность Пушкина заключается в том, что в гладкой форме у него есть это чрезвычайно сгущенное содержание. Для читателя не возникает ощутимого столкновения между формой и содержанием. Пушкин — это до известной степени равновесие. Отсюда определение Пушкина как классика. Что касается содержания Пушкина, то есть чисто дидактической стороны, я думаю, что он был, конечно же, совершенно замечательный поэт с совершенно замечательной очень глубокой психологией. Хотя рассматривать его как отдельную фигуру бессмысленно, потому что ни один поэт не существует вне своего литературного контекста. Пушкин невозможен без Батюшкова, так же как невозможен он без Баратынского и Вяземского. Мы говорим «Пушкин», но это колоссальное упрощение. Потому что, как правило, нам всегда удобнее оперировать каким-то одним поэтом, ибо по-другому довольно сложно — это уже требует определенных познаний, надо знать все, что происходило вокруг. На мой взгляд, в том самом русле психологической поэзии, по крайней мере в смысле участия элементов психологического анализа в стихе, в стихотворении, Баратынский был куда более глубоким и значительным явлением, чем Пушкин. Тем не менее, я думаю, Баратынский без Пушкина невозможен, так же как и наоборот.

Сознание собственной исключительности, имейте в виду, также подрывает вашу уникальность, не говоря о том, что оно сужает ваше чувство реальности до уже достигнутого.

Печальная истина состоит в том, что слова пасуют перед действительностью.

Самая надежная защита против зла состоит в крайнем индивидуализме, оригинальности мышления, причудливости, даже — если хотите — эксцентричности. То есть в чем-то таком, что невозможно подделать, сыграть, имитировать; в том, что не под силу даже прожженному мошеннику.

Жизнь — так, как она есть, — не борьба между Плохим и Хорошим, но между Плохим и Ужасным. И человеческий выбор на сегодняшний день лежит не между Добром и Злом, а скорее между Злом и Ужасом. Человеческая задача сегодня сводится к тому, чтобы остаться добрым в царстве Зла, а не стать самому его, Зла, носителем.

Смерть перед нами — примерно как картина на стене класса, изображающая битву Александра Македонского. Все дело в том, чтобы еще в этой жизни затмить картину своими деяниями или совсем погасить.

Иногда я удивляюсь тому, как люди сумели изобрести понятие «веселье»; вполне возможно, что они его вычислили лишь теоретически — в противовес печали.

Смысл жизни в том, что она имеет свой конец.

Все, в том числе и ложь, служит истине. Тени не гасят солнце.

Супруг мой, верь не тому, что ты видишь, а тому, что я тебе говорю.

В этой вселенной я нахожу вселенское Провидение, благодаря которому всё живет, растёт и двигается в своем совершенствовании; и я понимаю это двояко: одно — в том виде, в котором целая душа присутствует в целом и в каждой частице целого, и это я называю природою и отпечатком божественной стопы, другое — в несказуемом виде, в котором Бог, как сущность, присутствие и сила находится везде, во всём и над всем не как часть, не как душа, но как несказуемое...

Подобно тому как любовь не имеет более близкой подруги, чем ревность, так она не имеет и большего врага: совершенно так же ничто не является более враждебным железу, чем ржавчина, которая рождается из него самого.

Главная беда нашего времени в том, что будущее больше не выглядит таким, каким оно выглядело раньше.

Подлинное значение философии — только в том, чтобы обратить мышление на себя самого.

История — это наука о том, чего уже нет и не будет.

Большая победа противника — если он заставляет вас верить тому, что о вас говорят.

Охотнее всего мы говорим о том, чего не знаем.

Никто не учит тому, что убивать нельзя, и вот поэтому живём больше оружием, чем хлебом. Как убийственно...

Тебе слишком больно думать о том, что во всём виновато будущее, которое убивает того, кто с тобой. А всё же было бы прекрасно, потрясающе, и ты это знаешь, если бы в этой жизни нашлось место и для нас двоих.

Для меня Бог — самый великий комик и шоумен всех времён и народов. Я бы много чего отдал, чтобы научиться тому, что он умеет.

Ещё в детстве, мальчиком, я всегда представлял себе Россию как сказочную страну. Мне казалось, что в каждом доме топится печка, а вокруг собираются обитатели этого дома, чтобы поговорить о том, о сём. А за окном снег. В доме потрескивают поленья в печи, и незримо присутствует мудрость. Вот так я всегда представлял себе Россию — край, находящийся в самом центре Земли, где даже войны не смогли убить мысль мудрецов. И очень рад тому, что приехал сюда и могу здесь зажечь свой огонь, потому что видимо именно отсюда начнётся тот великий огонь, в котором сгорит всё зло.

Кто в 16 лет не революционер, тому в 30 лет не хватит отваги, чтобы быть начальником пожарной команды.

Множество женщин сделало блестящую карьеру, умея лишь слушать, к тому же и слушать не обязательно: достаточно делать вид.

Искусство старения заключается в том, чтобы быть для молодых опорой, а не препятствием, учителем, а не соперником, понимающим, а не равнодушным.

Наблюдая за парой, сидящей за столиком ресторана, по длине пауз в их разговоре можно судить о том, как давно они живут вместе.

Каждому человеку в течение дня представляется не менее десяти возможностей изменить свою жизнь. Успех приходит к тому, кто умеет их использовать.

Брак по расчету оборачивается благом только в том случае, если есть надежда превратить его в брак по любви. В противном случае это брак не по рассудку, а по безрассудству.

Проблема не в том, чтобы иметь деньги на чёрную икру, а в том, чтобы находить в ней вкус.

На данный момент мы находимся на вершине, но серьезное финансирование не имеет к этому отношения. Мы на пути к победе к завоеванию многих титулов благодаря тому, что я работаю, не покладая рук

В Лондоне на улице ко мне подошел мужчина лет семидесяти пяти, он плакал. Он был в Болтоне, когда «Челси» выиграл чемпионат Англии, а за 50 лет до того он был с отцом и дедушкой на том матче, когда его команда в последний раз побеждала в Премьер-лиге. Сегодня ни его отца, ни дедушки, конечно, уже нет в живых. Такие вещи меня впечатляют.

Я учил итальянский по пять часов в день в течение нескольких месяцев, чтобы общаться с журналистами и болельщиками. Но меня все равно упрекали в том, что я отношусь к ним недостаточно уважительно.

Мэр (Милана) обвинил меня в том, что я хотел дать мелкую монету мальчику-инвалиду. На самом деле, я собирался отдать ему крестик, который подарила мне моя жена и с которым я не расставался последние четыре года. Даже когда я делаю что-то искреннее, меня все равно критикуют.

Кто-то хочет, чтобы это произошло, кто-то мечтает о том, чтобы это произошло, другие делают это.

...И снова я уже после Революции (21 января 1919 г.) встречаю в театральной столовой исхудалого Блока с сумасшедшими глазами, и он говорит мне: «Здесь все встречаются, как на том свете».

У поэта существуют тайные отношения со всем, что он когда-то сочинил, и они часто противоречат тому, что думает о том или ином стихотворении читатель.

Приснился мне почти что ты
Какая редкая удача!
А я проснулась, горько плача,
Зовя тебя из темноты. Но тот был выше и стройней
И даже, может быть, моложе
И тайны наших страшных дней
Не ведал. Что мне делать, Боже? Что!.. Это призрак приходил,
Как предсказала я полвека
Тому назад. Но человека
Ждала я до потери сил. Позвони мне хотя бы сегодня,
Ведь ты все-таки где-нибудь есть,
А я стала безродных безродней
И не слышу крылатую весть.

Истинное удовлетворение похвала доставляет лишь в том случае, если в ней во всеуслышание повторяется то, что шепчет нам на ухо гордыня.

Величайшее искусство жизни заключается в том, чтобы выиграть побольше, а ставить поменьше.

Счастье человека состоит не в телесных удовольствиях, а в том, чтобы исходить из голоса разума, позволяющего человеку проявлять природосообразное поведение, связанное с пониманием законов необходимости (логоса). Основная цель познания в том, чтобы, открывая истины, прислушиваться к голосу природы (закону необходимости) и поступать сообразно ее законам.

Мышление — великое достоинство, и мудрость в том, чтобы говорить истинное и чтобы, прислушиваясь к природе, поступать с ней сообразно.

Неужели вы думаете, что когда ночью лежишь в постели одна, то мысль о том, что тебя любит полмира, может тебя утешить? Полмира – это ничто.

Пока большинство учёных слишком заняты развитием новых теорий, описывающих, что есть Вселенная, и им некогда спросить себя, почему она есть. Философы же, чья работа в том и состоит, чтобы задавать вопрос «почему», не могут угнаться за развитием научных теорий. В XVIII в. философы считали всё человеческое знание, в том числе и науку, полем своей деятельности и занимались обсуждением вопросов типа: было ли у Вселенной начало? Но расчёты и математический аппарат науки XIX и XX вв. стали слишком сложны для философов и вообще для всех, кроме специалистов. Философы настолько сузили круг своих запросов, что самый известный философ нашего века Витгенштейн по этому поводу сказал: «Единственное, что ещё остаётся философии, — это анализ языка». Какое унижение для философии с её великими традициями от Аристотеля до Канта!

Смысл умных людей в том, что они кажутся сумасшедшими глупыми людьми.

Мы не должны удивляться тому, что устройство Вселенной пригодно для жизни — ведь это не является доказательством того, что Вселенная была задумана для жизни.

Ответ на высказывание Эйнштейна «Бог не играет в кости со Вселенной»: Господь не только играет в кости, но к тому же забрасывает их порою туда, где мы их не можем не увидеть.

Подобно тому, как Природа любит и защищает все свои создания и помогает всему сущему расти и развиваться, так и Айкидо ведет каждого, кто посвящает себя ему, по пути познания своих истин, предоставляя эту возможность со всей своей искренностью.

Айкидо — это лекарство для больного мира. В мире есть зло и беспорядок, потому что люди забыли о том, что все вещи происходят из одного источника. Возвратись к этому источнику и оставь все эгоистические мысли, пустячные желания и гнев. Кем не владеет ничто, тот владеет всем.

Не взирай на этот мир со страхом и отвращением. Смело смотри в лицо тому, что предлагают тебе боги.

Не дай взыграть в себе негодованью,
Кто б из людей не стал тому причиной.
Достойнее быть мускусною ланью,
Чем хвастаться повадкою тигриной.
Стремись к согласию, верен будь старанью
Не подступаться к людям с грозной миной.

Ответом была наша уверенность в том, что это возможно.

Ваша наружность удостоверяет ваше имя, имя же ваше не вступает в противоречие с вашей наружностью: вне всякого сомнения, вы, сеньор, и есть подлинный Дон Кихот Ламанчский, светоч и путеводная звезда странствующего рыцарства, существующий вопреки и наперекор тому, кто вознамерился похитить ваше имя и развенчать ваши подвиги, а именно автору вот этой самой книги.

Ничто само по себе ни похвально, ни постыдно, ни справедливо, ни несправедливо, ни приятно, ни тягостно, ни хорошо, ни плохо. Только людское мнение придаёт явлениям эти качества, подобно тому как соль придаёт вкус пище.

Есть великая мудрость в том, чтобы сохранить склонность к мечтанию. Мечты придают миру интерес и смысл. Мечты, если они последовательны и разумны, становятся ещё прекраснее, когда они создают реальный мир по своему образу и подобию.

Гитлер ... видел преимущества в военных планах, не думая о том, что может произойти на самом деле.

Я часто мечтаю о том, чтобы взять отпуск на целый год. Но меня всегда начинают мучить угрызения совести, поскольку вокруг стоят желающие дать мне денег на очередной фильм, и в результате я прихожу к выводу, что, пока дают, надо брать.

В том, что мы развелись, есть и моя вина: я пытался поставить свою жену под пьедестал.

Нет сомнений, что существует невидимый мир. Проблема в том, как далеко он от центра города и допоздна ли открыт?

Единственная разница между трагедией и комедией состоит в том, что в комедии люди находят способ справиться с трагедией. Конечно, юмор не может быть ответом на все жизненные проблемы, но он служит чем-то вроде лейкопластыря. Это уж точно лучше, чем все время ходить разбитым.

Слава не может дать наслажденья тому, кто украл её, а не заслужил; она производит постоянный трепет только в достойном её.

«Мертвые души» не потому так испугали Россию и произвели такой шум внутри её, чтобы они раскрыли какие-нибудь её раны или внутренние болезни, и не потому также, чтобы представили потрясающие картины торжествующего зла и страждущей невинности. Ничуть не бывало. Герои мои вовсе не злодеи; прибавь я только одну добрую черту любому из них, читатель помирился бы с ними всеми. Но пошлость всего вместе испугала читателей. Испугало их то, что один за другим следуют у меня герои один пошлее другого, что нет ни одного утешительного явления, что негде даже и приотдохнуть или перевести дух бедному читателю и что по прочтенье всей книги кажется, как бы точно вышел из какого-то душного погреба на Божий свет. Мне бы скорей простили, если бы я выставил картинных извергов; но пошлости не простили мне. Русского человека испугала его ничтожность более, чем все его пороки и недостатки. Явленье замечательное! Испуг прекрасный! В ком такое сильное отвращенье от ничтожного, в том, верно, заключено все то, что противуположно ничтожному.

Появленье второго тома в том виде, в каком он был, произвело бы скорее вред, нежели пользу. <...> Вывести несколько прекрасных характеров, обнаруживающих высокое благородство нашей породы, ни к чему не поведёт. Оно возбудит только одну пустую гордость и хвастовство. Многие у нас уже и теперь, особенно между молодежью, стали хвастаться не в меру русскими доблестями и думают вовсе не о том, чтобы их углубить и воспитать в себе, но чтобы выставить их напоказ и сказать Европе: «Смотрите, немцы: мы лучше вас!» Это хвастовство — губитель всего. Оно раздражает других и наносит вред самому хвастуну. Наилучшее дело можно превратить в грязь, если только им похвалишься и похвастаешь. А у нас, ещё не сделавши дела, им хвастаются! Хвастаются будущим! Нет, по мне, уже лучше временное уныние и тоска от самого себя, чем самонадеянность в себе. В первом случае человек, по крайней мере, увидит свою презренность, подлое ничтожество своё и вспомнит невольно о Боге, возносящем и выводящем всё из глубины ничтожества; в последнем же случае он убежит от самого себя прямо в руки к чёрту, отцу самонадеянности <...>. Нет, бывает время, когда нельзя иначе устремить общество или даже всё поколенье к прекрасному, пока не покажешь всю глубину его настоящей мерзости; бывает время, что даже вовсе не следует говорить о высоком и прекрасном, не показавши тут же ясно, как день, путей и дорог к нему для всякого.

Слава Богу, отчаянью я не предавался даже и в минуты, несравненно более тяжкие. Я слишком уверен в том, что Тот, кто распоряжается делами мира, им созданного, несравненно умнее всех нас и знает, что делать, а потому ни в каком случае упасть духом не могу без его воли.

Поверьте, что Бог недаром повелел каждому быть на том месте, на котором он теперь стоит. Нужно только хорошо осмотреться вокруг себя.

Каждый знает, что такое внимание. Это пристрастное, осуществляемое посредством умственной деятельности обладание в ясном и чётком виде одним из нескольких, как, кажется, одновременно возможных объектов или рядов мысли. Фокусировка, концентрация сознания — его суть. Это означает отказ от каких-то вещей, чтобы эффективно заниматься другими, и является условием, располагающим реальной противоположностью в том спутанном, сумеречном и распыленном сознании, которое по-французски называют distraction, а по-немецки Zerstreutheit.

Дело в том, что ню-метал — понятие настолько растяжимое, что в его рамки можно впихнуть все что угодно.

Если я и научился чему-то за свою жизнь, то это тому, что деньги и вся эта ерунда — совершенно бессмысленные вещи. Нет, конечно, это очень важная вещь, потому что это часть мира, в котором мы живём. Но всё то, что можно получить за миллион долларов, никогда не приблизится по значимости к влиянию, которое может оказать человеческая жизнь на окружающих людей.

Я никогда не даю советов в вопросах религии и брака: я не хочу, чтобы кто-нибудь терпел муки из-за меня на этом или на том свете.

"Meds" рассказывает мне о том, как человек теряет или просто не узнает самого себя. Запутавшийся, отчаявшийся, не в силах понять, о чем он теперь думает, что он теперь чувствует. Ужасно беспокоящее чувство для меня, да и для всех, поэтому я хотел выразить его в песне.
Meds - это правдивое заявление о том, что значит быть живым в наше время.

Твое жалкое маленькое рок-звездное эго ничегошеньки не значит. Ты должен стремиться лишь к тому, чтобы честно выражать свои эмоции, а не к тому, чтобы быть техничным виртуозом и выпендриваться. Я и без гитары могу онанировать, спасибо!

Фишка в том, что это — ваша мечта, и вы знаете, что в один прекрасный момент всё может полететь к чертям, но вы должны продолжать двигаться вперёд, иначе вскоре просто не сможете ужиться с самим собой. Если вы попытаетесь осуществить свою мечту и не сможете, тогда, по крайней мере, вы сможете сказать, что попытались. Это риск. Но чтобы сделать все должным образом и вложить в мечту всю свою душу, вы должны сжечь позади все мосты, и это пугает.

Я готов часами вещать о музыке, о её механике. Об этом я думаю 90 процентов времени. Я не всё время думаю о том, чтобы ширнуться. Хотя я много думаю о сексе...

Мой пессимизм берет начало в моих собственных разочарованиях в себе и окружающих, в моей эгоистичности, в том, что мои поступки иногда ранят людей, в моем замешательстве, в том, что большую часть времени я не знаю, чего хочу, в том, что я капризная сволочь... Обычное самоаналитическое дерьмо.

Мы плохо верим тому, чему неприятно поверить.

Искусство заключается в том, чтобы в произведении искусства его не было заметно.

Если бы нам сговориться о том, чтобы женщин не трогать,

Всеобщий источник нашего несчастья в том, что мы верим, будто вещи действительно являются тем, чем мы их считаем.

Золотое правило: судить о человеке не по его мнениям, а по тому, что делают из него эти мнения.

Самая большая опасность для большинства из нас состоит не в том, что наша цель слишком высока и мы ее пропускаем, а в том, что она слишком низкая и мы ее достигаем.

Воин относится к миру как к бесконечной тайне, а к тому что делают люди как к бесконечной глупости.

Мы деловые люди, мы привыкли вкладывать свои средства, привыкли уменьшать свои потери, мы ведем себя в этом мире как на базаре. А если мы «вкладываем во что-то средства», мы желаем иметь гарантии. Мы готовы влюбиться, но только если это будет взаимно. Если мы разлюбили, мы обрываем одну связь и заменяем ее другой. То, что мы называем любовью — это всего лишь истерика. Нас нельзя назвать страстными существами, бессердечными — да. Я то думал, что я знаю, как любить, но дон Хуан как-то сказал мне:
«Ну откуда ты мог бы знать это? Тебя ведь никогда не учили тому, что такое любовь. Тебя учили как соблазнять, как завидовать, как ненавидеть, а любить тебя не учили. У тебя кишка тонка, чтобы любить так... Мог бы ты полюбить навсегда, так, чтобы эта любовь осталась и за границами смерти? Просто так, без всяких там «вложений»? Ты никогда не знал, что значит любить вот так, без всякой жалости к себе. И ты действительно хочешь умереть, так и не узнав этого?»

Любовь к тому или иному городу обусловлена чувствами, которые в нем пришлось испытать, а не самим городом.

Почти каждая женщина хотела бы хранить верность, трудность лишь в том, чтобы найти мужчину, которому можно было бы хранить верность.

Основная причина того, что персонал становится безынициативным, состоит в том, что сотрудники постоянно сталкиваются с одними и теми же проблемами, которые никто не может решить раз и навсегда.

Успех для меня заключается в том, чтобы создать то, чем действительно можно гордиться.

Многие, — если не сказать большинство, — постоянно живут с оглядкой на окружающих. Больше всего им важно, что подумают родители, родственники, коллеги, начальство, общество. Они стремятся к стабильности, к тому, чтобы никогда не совершать ошибок, не быть мишенью для насмешек. Жизнь проходит, и некогда желанная стабильность превращается в рутину, от которой уже и жить не хочется! Как будто существуют люди, у которых все всегда и сразу получается правильно. Словно в мире, где правит закон энтропии, вообще возможна какая-либо стабильность!

Только будучи смелым, вы получаете что угодно. Если вы рискуете, то искусство состоит в том, чтобы защитить обратную сторону.

В первые годы существования Virgin Atlantic я регулярно писал письма всем нашим сотрудникам, чтобы рассказать им о том, что нового происходит в нашем бизнесе.

Моя философия заключается в том, что, если у меня есть деньги, я вкладываю их в новые предприятия, а не вкладываю их.

Помните: никто ещё на смертном одре не жалел о том, что слишком мало времени проводил в офисе!

Настоящее лидерство заключается в том, чтобы спокойно и ясно уметь объяснить, почему было принято то или иное решение.

Урок, который я извлек и которому следую всю жизнь, состоял в том, что надо пытаться, и пытаться, и опять пытаться – но никогда не сдаваться!

Несомненно, причина в том, что характер не может развиваться легко и тихо. Только благодаря опыту и страданиям можно укрепить душу, очистить зрение, вдохновиться амбициями и добиться успеха.

Каждому из нас дано так много, что не стоит тратить время на размышления о том, чего у нас нет.

Счастье — оно в наполнении себя. Но дело в том, что наука наполнить себя, наука получать, наука Каббала говорит о том, что ты не должен заранее строить себе никаких моделей, не должен заранее представлять, каким ты должен быть. Ты этим будешь себя ограничивать. Потому что, на самом деле, быть счастливым — это значит быть абсолютно наполненным, вечным, совершенным.

Тайны Торы это то, что происходит в рош (голове) парцуфа (духовного объекта), и это постигают после того, как выстраивают гуф (тело духовного объекта), и только из гуфа когда уже постигают и совершают эти действия, тогда можно понять, что есть в рош. Поэтому, нельзя передать это другому через текст или через какое то выражение, только передаётся, что и как делать и когда он делает это, тогда приходит к тому состоянию о котором ты ему смог рассказать.

...Молитва — это процесс, когда человек входит в новую связь с действительностью, подготавливает себя, связывается с ней, выполняет действия по раскрытию святых имен в том состоянии, в котором он их нашел, и продолжает новое состояние, то есть знает, что в этом он завершил все, прошел ТАНТА, и сейчас он должен продолжить на основе того, что он прошел, на следующую ступень, и, поэтому, в молитве есть начало, середина и конец, молитва зависит от условий связи человека с Творцом.

Мужчина не в том, что ведёт себя гордо как петух, а в том, что понимает процесс, в котором находится, и, что может наступить на себя, и получить, принять на себя духовные законы.

Каббала говорит о том, что не надо насиловать себя, не надо насиловать других, ничего не надо требовать ни от себя, ни от других. Единственное, что ты должен сделать — увидеть это Мироздание в его общем виде. И это видение на тебя подействует. Ты должен стремиться войти в него.

Наша главная проблема заключается в том, что мы обращаем внимание на действия, а не на их причину.

...Молитвой называется связь, связывание с Высшим в том месте, на том уровне, где человек находится, и это включает внутри себя усилие, исполнение и уход, — приход в новое состояние — весь этот процесс называется молитвой...