Цитаты со словом "политиках"

Я не хочу писать о политике просто для того, чтобы писать о политике. Я не хочу быть похожим на Rage Against the Machine. Вот, например, Боно однажды пришлось прийти на ужин к Джорджу Бушу, чтобы получить деньги на благие цели. Я не намерен действовать в том же ключе. Я буду верен своим взглядам.

Как в политике одно меткое слово, одна острота часто воздействует решительнее целой демосфеновской речи, так и в литературе миниатюры зачастую живут дольше толстых романов.

Помните, что юность и старость друг без друга бессильны. Напротив, правильное смешение некоторого легкомыслия, умеренности и точного расчета, пожалуй, наиболее важно в государственных делах. И если государство останется совершенно бездеятельным, то, подобно всякому другому организму, истощится, и все знания и искусства одряхлеют. Напротив, в борьбе оно будет постоянно накапливать опыт и привыкнет защищаться не только на словах, а на деле. Вообще же я совершенно убежден, что именно государство, всегда чуждавшееся бездеятельности, скорее всего может погибнуть, предавшись ей; думаю, что в наибольшей безопасности живут те люди, кто менее всего уклоняется в политике от стародавних обычаев и навыков, даже если они и не совершенны.

Миролюбивая политика, не связанная с решительными действиями, пагубна: она не приносит пользы великой державе, но годится лишь подвластному городу, чтобы жить в безопасном рабстве.

Я всегда был одновременно и антикоммунистом, и антикапиталистом. Так как моя мать была коммунисткой, а отец был социалистом, я с детства осознал весь хаос политики. Я никогда не был сталинистом. Скорее — буддистом или анархистом. Мои мозги никогда не были ни под чьим контролем!

Делать вид, что не знаешь того, что знают все, и знаешь то, чего никто не знает — вот и все законы политики.

Я только не имею права касаться в моих статьях власти, религии, политики, нравственности, должностных лиц, благонадежных корпораций, Оперного театра, равно как и других театров, а также всех лиц, имеющих к чему-либо отношение, – обо всем же остальном я могу писать совершенно свободно под надзором двух-трех цензоров.

Политика — искусство создавать факты, шутя подчинять себе события и людей. Выгода — её цель, интрига — средство. Повредить ей может только порядочность.

Политика - это искусство искать неприятности, находить их повсюду, неправильно диагностировать и применять неправильные средства.

Политика — это тень, брошенная бизнесом на общество.

Мораль и политика слишком далеки друг от друга.

Политики всегда порождают больше проблем, чем способны решить.

Уважаемые выпускники! Мажьтесь солнцезащитными кремами! Если бы я мог дать Вам только один совет на будущее: он был бы как раз про солнцезащитные кремы. Выгода их использования была доказана учеными. В то время, как остальные мои рекомендации не имеют более надежной основы, чем собственный путаный опыт. Эти советы я Вам сейчас изложу... Наслаждайтесь силой и красотой своей юности, пока жизнь Вам не нравится — она проходит.
Поверьте мне, через двадцать лет Вы посмотрите свои фотографии и вспомните с чувством, которым Вы сейчас не можете понять: сколько возможностей было открыто перед вами, и как же сказочно Вы на самом деле выглядели. Вы не так много весите, как вам кажется. Не беспокойтесь о будущем, или хорошо, беспокойтесь, но знайте, что эти беспокойства также эффективны, как попытка решить алгебраическое уравнение с помощью пережевывания жевательной резинки. Реальными неприятностями в вашей жизни случаются события, которые никогда не трогали ваш беспокойный ум.
Такие например, что застают вас врасплох, в четыре часа вечера, в какой — нибудь обычный вторник. Ежедневно делайте что — нибудь из того, что Вас пугает. Пойте.
Относитесь бережно к сердцам других людей.
Не миритесь с теми, кто равнодушен к Вашему сердцу. Не забывайте чистить зубы. Не тратьте время на зависть — иногда Вы впереди, иногда позади. Гонка длинна, и в конце концов Вы ее ведете только с самим собой. Помните комплименты, которые Вы получаете, но забывайте оскорбления. И если Вы преуспеете в этом, то скажите мне как. Храните Ваши старые любовные письма, выбрасывайте старые банковские выписки. Периодически потягивайтесь. Не чувствуйте себя виноватым, если Вы не знаете, что хотите делать с вашей жизнью.
Самые интересные люди, из тех что я знаю, понятия не имели в двадцать два года, как они хотят прожить свою жизнь.
Причем некоторые из наиболее интересных мне знакомых сорока лет, не знают до сих пор. Потребляйте кальций. Бережно относитесь к своим коленям. Вам их будет не хватать, когда они выйдут из строя. Может быть Вы вступите в брак, может быть нет.
Может быть у Вас будут дети, может быть нет.
Может быть Вы разведетесь в сорок, а может быть наоборот, Вы будите отплясывать танец маленьких утят на семьдесят пятой годовщине своей свадьбы. Что бы Вы не делали, не хвалите себя слишком много.
Но и не ругайте тоже.
Ваш выбор, как и у всех, наполовину во власти случая. Наслаждайтесь своим телом. Используйте его как Вы только можете.
И не бойтесь того, что другие люди думают об этом. Тело — это самый прекрасный инструмент, которым Вы будете обладать. Танцуйте. Даже если Вам негде этого делать кроме Вашей гостиной. И пожалуйста, не читайте журналы о красивой жизни.
Они только заставят чувствовать себя отвратительно. Будьте благодушны со своими братьями и сестрами — они Ваша лучшая связь с прошлым, и те, кто скорее всего, будет с Вами в будущем. Поймите, что друзья приходят и уходят, но за нескольких, драгоценных, нужно держаться. Прилагайте все усилия что бы преодолеть все разрывы в биографии и в жизни.
Потому что чем старше Вы становитесь, тем больше будут нужны Вам люди, которых Вы знали, когда были молоды. Поживите немного в Москве, но покиньте ее, до того, как она сделает Вас твердым.
Поживите на острове Бали, но покиньте его, до того, как он сделает Вас мягким.
И вообще — путешествуйте. Примите несколько неизбежных истин: цены будут расти, политики будут изменять своим женам, Вы тоже будете стареть, и когда Вы состаритесь, Вы будите фантазировать, что когда Вы были молоды цены были разумными, политики были благородными и дети уважали своих стариков. Кстати, уважайте своих стариков — Вы никогда не знаете, когда они уйдут навсегда. Не рассчитывайте, что кто — нибудь будет обеспечивать вас.
Может у Вас есть свой инвестиционный фонд, может у Вас есть богатый супруг, или супруга, но вы никогда не знаете, когда каждый из них может покинуть Вас. Не экспериментируйте слишком много со своими волосами.
Или к тому времени когда Вам стукнет сорок, они будут выглядеть на восемьдесят пять. Все мы когда — нибудь умрем.
Но важно продержаться до конца во что — то веря.
В этом самая большая трудность, потому что, кажется, нет ни черта такого, во что действительно стоило бы верить. Вот такие вот советы, уважаемые выпускники. Но будьте осторожны и терпеливы с теми, кто Вам их дает. Совет — это форма ностальгии.
Это способ выуживания прошлого из мусорной кучи, закрашивание свежими красками нелицеприятных моментов, и переработки их в нечто более дорогое, чем оно было. Но то что солнцезащитные кремы действительно спасают вашу кожу от ожогов — это доказано учеными. Так что смело мажьтесь.

Это наш дом. Это мы. Все, кого вы любите, все, кого вы знаете, все, о ком вы когда-либо слышали, все когда-либо существовавшие люди прожили свои жизни на ней. Множество наших наслаждений и страданий, тысячи самоуверенных религий, идеологий и экономических доктрин, каждый охотник и собиратель, каждый герой и трус, каждый созидатель и разрушитель цивилизаций, каждый король и крестьянин, каждая влюблённая пара, каждая мать и каждый отец, каждый способный ребёнок, изобретатель и путешественник, каждый преподаватель этики, каждый лживый политик, каждая «суперзвезда», каждый «величайший лидер», каждый святой и грешник в истории нашего вида жили здесь — на соринке, подвешенной в солнечном луче.

Нельзя называться политиком, если не обладаешь терпением и способностью сдерживать гнев.

Во внутренней политике мы рискуем только потерпеть поражение; внешняя политика способна свести нас в гроб.

Политика — не такая уж плохая профессия. Успех в ней щедро вознаграждается, а в случае неудачи всегда можно написать книгу.

Говорят, что политика — вторая древнейшая профессия. Но я пришел к выводу, что у нее гораздо больше общего с первой.

Если бы человек с юных лет и до старости записывал все свои мысли о любви, политике, религии, науке и тому подобном, какая в конце концов скопилась бы груда непоследовательных и противоречивых суждений!

А если спросить грубо материалистически: что даёт поэзия?
— Поэзия не развлечение и даже не форма искусства, но, скорее, наша видовая цель. Если то, что отличает нас от остального животного царства, — речь, то поэзия — высшая форма речи, наше, так сказать, генетическое отличие от зверей. Отказываясь от неё, мы обрекаем себя на низшие формы общения, будь то политика, торговля и т. п. В общем, единственный способ застраховаться от чужой — если не от своей собственной — пошлости. К тому же поэзия — это колоссальный ускоритель сознания, и для пишущего, и для читающего. Вы обнаруживаете связи или зависимости, о существовании которых вы и не подозревали, данные в языке, речи. Это уникальный инструмент познания.

Старайтесь не слишком полагаться на политиков — не столько потому, что они неумны или бесчестны, как чаще всего бывает, но из-за масштаба их работы, который слишком велик даже для лучших среди них, на ту или иную политическую партию, доктрину, систему или их прожекты. Они могут в лучшем случае несколько уменьшить социальное зло, но не искоренить его. Каким бы существенным ни было улучшение, с этической точки зрения оно всегда будет пренебрежимо мало, потому что всегда будут те, хотя бы один человек, — кто не получит выгоды от этого улучшения.

Я против политики. Любой политики. Без исключения.

Писатель всегда будет в оппозиции к политике, пока сама политика будет в оппозиции к культуре.

Писатель всегда будет в оппозиции к политике, пока сама политика будет в оппозиции к культуре.

Думаю, больше политиков скорее за электромобили, чем против. Среди них до сих пор есть противники, и, по-моему, причины этого зависят от конкретного человека, но в некоторых случаях люди просто не верят в перемены — они полагают, что нефть будет всегда.

Честность — лучшая политика.

Экономика — всегда основа политики. Сначала выстраивается экономика, потом надстраивается политика.

Не ищу друга — знаю, не найти. Не стремлюсь знать больше, чем положено. Я заключил с жизнью договор: не будем мешать друг другу. Не пристало выцарапывать глаза, да и бесполезно. Кажется, в политике это зовут: разграничить сферы влияния. Вот досюда, не дальше и не выше. Ты и я.

Не идите в политику, если кожа у вас чуть потоньше, чем у носорога.

Разработка программы укрепления национального благосостояния напоминает постройку корабля. В разных местах нашего побережья, где мне часто доводится бывать, строят большие морские суда. В самом начале, когда на киль будущего корабля устанавливается стальной каркас, несведущему в корабельном деле человеку очень трудно себе представить судно в окончательном виде, когда оно будет бороздить моря и океаны. Кому-то может показаться, что на стапеле царит беспорядок, но на самом деле это не так – все многочисленные детали и узлы, в конечном итоге, обретут своё место в единой конструкции, которая будет служить человеку. Точно так же дело обстоит и с разработкой национальной политики.

В политике ничего не происходит случайно. Если что-то случилось, то так было задумано.

Политик — всякий гражданин, обладающий достаточным весом в обществе, чтобы устроить свою престарелую матушку уборщицей в муниципалитете.

Моё мнение о Польше сложилось в результате наблюдений за поносящими её. Я пришёл к одному, на мой взгляд, бесспорному выводу о том, что недоброжелатели Польши как правило являются ещё и яростными врагами великодушия и мужества. Всякий раз, сталкиваясь с подобными индивидами, тешащими свои рабские души посредством ростовщичества и культа террора, погрязшими в болоте материалистической политики, я находил в них, кроме вышеназванных качеств, ещё и страстную ненависть к Польше.

Многим кажется, что женщины привнесли бы в политику кротость или чувствительность. Но женщина опасна в политике тем, что она слишком любит мужские методы.

История, сводящая к экономике и политику, и этику, — и примитивна, и неверна. Она смешивает необходимые условия существования с жизнью, а это совсем разные вещи. Точно так же можно сказать, что, поскольку человек не способен передвигаться без ног, главное его дело — покупка чулок и башмаков. Еда и питье поддерживают людей словно две ноги, но бессмысленно предполагать, что не было других мотивов во всей истории. Коровы безупречно верны экономическому принципу — они только и делают, что едят или ищут, где бы поесть. Именно поэтому двенадцатитомная история коров не слишком интересна.

Гарольд Марч принадлежал к тем, кто знает все о политике и ничего о политических деятелях. Он знал довольно много и об искусстве, литературе, философии, культуре — вообще почти обо всем, кроме мира, в котором жил.

Политики не так уж много понимают, но они понимают в политике.

В политике нет убеждений, есть обстоятельства.

В политике то, во что люди верят, важнее того, что является правдой.

Соединенные Штаты вносят в великие дела элементарные чувства и сложную политику.

Политик до такой степени не принимает на веру свои слова, что всегда удивляется, когда другие понимают его буквально.

В этом мире никто не может разделить мнение от политики.

Политика — слишком серьезное дело, чтобы доверять ее политикам.

Чтоб стать хозяином, политик сначала изображает слугу.

...Чем острее и напряжённее классовая борьба, чем глубже социальный кризис,— тем более напряжённый характер получает политика, тем концентрированнее и беспощаднее становится государственная власть и тем откровеннее она сбрасывает с себя покровы морали.

Политика и деньги редко могут находиться в одних руках. Если вы пошли в политику, забудьте про бизнес. И наоборот. Когда деньги встречаются с политикой, это равнозначно тому, что спичка встречает динамит — жди взрыва.

Большинство современных фильмов построено на одной идее: вначале нужно изобразить зло, а потом — его уничтожить. Так делают все, но, на мой взгляд, от этой идеи пахнет мертвечиной. Как и от другой популярной идеи — о том, что у истока любого злодейства — в жизни, в политике, где угодно — стоит конкретный человек, которого всегда можно обвинить и которого всегда можно наказать. Это самая безнадежная мысль, которую я когда-либо слышал.

Ни к одному политику не относились хуже, чем ко мне.

Мы живем в мире, где люди уверены, что хорошему человеку нечего делать в политике.

Когда я шёл к подиуму, некий джентльмен остановил меня и сказал, что из меня вышел такой же хороший политик, как и актёр. Какой дешёвый приём!

Ибо один из секретов природы и политики состоит в том, что безопаснее менять много вещей, чем одну.

Политика, как рак, разъедает поэзию.

Рядом с историей политика — не более, чем анекдот.

Наши великие демократии всё ещё склонны считать, что глупый человек скорее окажется честным, чем умный, а наши политики извлекают выгоду из этого предрассудка, выставляя себя ещё глупее, чем создала их природа.

Чем больше о нас говорят, тем больше хочется, чтобы о нас говорили. Приговорённому к смерти убийце разрешается прочесть в газетах отчёт о судебном процессе, и он придет в ярость, если обнаружится, что какая-то газета уделила его делу недостаточно места... Политиков и литераторов это касается в той же мере.

Политики не находят прелести во взглядах, которые сами по себе не несут партийного красноречия, а простые смертные предпочитают взгляды, которые приносят несчастье махинациям их врагов.

В демократии честный политик может быть терпим только, если он очень глуп. Ибо лишь очень глупый человек может искренне разделять предрассудки большей половины нации.

Искусство пропаганды в том виде, как его понимают современные политики, напрямую связано с искусством рекламы. Психология как наука во многом обязана рекламодателям.

В нашем великом демократическом обществе по-прежнему бытует мнение, будто глупый человек большей частью честнее умного, и наши политики, используя этот предрассудок в своих интересах, притворяются ещё более глупыми, чем они родились на свет.

Мышление требует усилий и подготовки. Политики слишком заняты составлением речей, чтобы мыслить.

В политике приходится делать много такого, чего не следует делать.

Самый удачливый политик — это тот, кто чаще всех и громче всех повторяет общеизвестное.

Политик хочет оставаться на своем посту всегда из самых высоких побуждений!

В России политики занимаются бизнесом, бизнесмены — политикой, милиционера от рэкетира можно отличить только по форме, журналисты занимаются проституцией и только проститутки честно зарабатывают свой хлеб.

Тот, кто думает только о себе и о сегодняшнем дне, неизбежно совершает ошибки в политике.

Важно помнить: всякий раз, когда ты покупаешь что-то, ты на сто процентов поддерживаешь политику той компании, которая произвела эту вещь.

Вся политика заключается в трех словах: обстоятельства, предположение, случайность... Нужно быть очень твердой в своих решениях, ибо лишь слабоумные нерешительны!

Политика не больница. Кто слаб, того пятками вперед вытаскивают.

Наш современный образ жизни создан не политиками. До 1700 года люди были бедны как церковные мыши. Жизнь их была короткой и жестокой. И дело не в том, что тогда не было хороших политиков хороших — они встречались. Но тогда люди начали активно изобретать: электричество, паровые двигатели, микропроцессоры, понимание генетики и медицины и так далее. Да, стабильность и образование очень важны, я не буду с этим спорить, но настоящий двигатель прогресса — это инновации.

За последнее время политика очень часто пахнет нефтью, а нефть — политикой.

Моя политика — это моя музыка. Искусством можно влиять на политические убеждения людей гораздо эффективнее. Я лучше бы стал президентом Клуба Микки-Мауса, чем политиком.

Советский Союз, что ты выиграешь от своей жалкой политики? Где твоя порядочность? Было бы для тебя позором сдаться в этой битве?

Новичок в политике, как и новичок в естественных науках, подобен живописцу, знающему только две краски, белую и чёрную, или, если угодно, чёрно-белую и красную.
Прокурор «Геккер» и «Neue Rheinische Zeitung» (28 октября 1848 г.).

В политике ради известной цели можно заключить союз даже с самим чёртом — нужно только быть уверенным, что ты проведёшь чёрта, а не чёрт тебя.
Кошут, Мадзини и Луи-Наполеон. Редактору «New-York Tribune.»

Если политика займется нами, то мы тогда ей займемся.

Мы не можем менять политику, потому что, в конце концов, мы не проститутки. (20.03.1939)

Война есть продолжение политики иными средствами.

Военные должны подчиняться политикам.

Война есть продолжение политики другими средствами.

Приходят ко мне наши политики, а сами одно говорят, но делают другое, — вот это меня и злит. Приходят и хорошие люди, которые пекутся о Болгарии, хотят, чтобы чисто в ней было, да нелегко им будет... ох, уж нелегко! Новые власти разрушат старое, но не сумеют открыть большую дорогу новому и тоже уйдут.

Можно лгать в любви, в политике, в медицине можно обмануть людей, но в искусстве обмануть нельзя.

Политика — это война без кровопролития, в то время как война — это политика с кровопролитием.

Вся жизнь – это политика. Политика от жизни неотделима. Политика – это что такое? Это отношение к жизни, к реальности, на всех уровнях. Вся жизнь политична. Не в пошлом смысле политики, а... Что такое политика? Это отношение к реальности, к своему народу, к определенным вечным ценностям, культуре своей, корням своим, к чему угодно просто.

Особенность тоталитарного государства та, что, контролируя мысль, оно не фиксирует её на чём-то одном. Выдвигаются догмы, не подлежащие обсуждению, однако изменяемые со дня на день. Догмы нужны, поскольку нужно абсолютное повиновение подданных, однако невозможно обойтись без коррективов, диктуемых потребностями политики власть предержащих.

В Европе коммунизм возник, дабы уничтожить капитализм, но уже через несколько лет выродился в орудие русской внешней политики

Вожди, которые пугают свой народ кровью, тяжким трудом, слезами и потом, пользуются большим доверием, чем политики, сулящие благополучие и процветание

Политик напоминает мне человека, который убил отца и мать, а затем, когда ему выносят приговор, просит его пощадить на том основании, что он — сирота.

Что могут сделать законы в политике без морали?

Если люди и дальше будут так говорить о мусульманах и заявлять о необходимости строительства стены вокруг страны, я однозначно подамся в политику. Имею в виду, что стану президентом. Вы же не думаете, что я соглашусь на меньшее?

У каждой профессии особый жаргон. Политики свой навязали народам.

Но, знаете, так получается, и я с этого разговор начал, что многое в моральном климате зависит именно от вас.
— Это не так.
— Это так, Владимир Владимирович.
— Нет, это так кажется. Вам и вашим коллегам легче на кого-то все свалить. На себя посмотрите! Как в средствах массовой информации подаётся информация, как вы влияете на умы миллионов людей, какие программы у нас идут по центральному телевидению? Мы что, страна, где федеральные каналы должны исключительно зарабатывать деньги и думать о стоимости минуты рекламного времени, поэтому с утра до вечера нужно крутить так называемые дефективы? А всё позитивное, воспитывающее, дающее стандарты восприятия мира фундаментально-философского, эстетического характера показывать лишь на канале «Культура»? Наверное, ведь нет. Кстати, обращаю ваше внимание, госорганы смотрят на это со стороны. Мы не вмешиваемся в редакционную политику даже государственных каналов. С точки зрения либеральных ценностей, наверное, это очень хорошо. А в результате, к сожалению, видим на экране то, что видим.

Президент Ельцин много сделал, чтобы разрушить коммунистическую систему и подтолкнуть Россию в ее движении к цивилизованным странам. Направление российской политики во всех областях останется прежним в ближайшие три месяца, пока я исполняю обязанности президента. В будущем многое будет зависеть от того, кого выберут президентом; однако я верю, что это будет прогрессивный человек.

Мы против любого насилия и призываем власти этой страны взять ситуацию под контроль. Что касается мнений граждан России по поводу внешней политики российского государства... каждый человек имеет право иметь собственное мнение. Вне зависимости от его должностного положения.

Во внутренней политике мы, безусловно, должны слушать и слышать все политические силы, в том числе и те, которые в парламент не прошли

Мы видим, как многие евро-атлантические страны фактически пошли по пути отказа от своих корней, в том числе и от христианских ценностей, составляющих основу западной цивилизации. Отрицаются нравственные начала и любая традиционная идентичность – национальная, культурная, религиозная или даже правовая. Проводится политика, ставящая на один уровень многодетную семью и однополое партнерство, веру в Бога и веру в Сатану.

А тем, кто на протяжении последних 15 лет старается раздувать гонку вооружений, пытается получить в отношении России односторонние преимущества, вводит незаконные с международно-правовой точки зрения ограничения и санкции с целью сдержать развитие нашей страны, в том числе в военной области, скажу: всё, чему вы пытались помешать, воспрепятствовать, проводя такую политику, уже свершилось. Сдержать Россию не удалось!

Если бы у бабушки были определенные половые признаки, она была бы дедушкой. Политика не терпит сослагательного наклонения.

Есть все основания полагать, что пресловутая политика сдерживания России продолжается и сегодня. Нас пытаются загнать в какой-то угол — за то, что мы не лицемерим.

Если европейские страны так и дальше будут вести свою политику, то разговаривать о европейских делах нам придется с Вашингтоном.

Большая политика — это всего лишь здравый смысл, применённый к большим делам.

Самое важное в политике — следовать своей цели: средства ничего не значат.

У политики нет сердца, а есть только голова.

Прямая политика — самая лучшая политика. Принципиальная политика — самая практичная политика.

Одним из таких буржуазных лицемерий является убеждение в том, что школа может быть вне политики. Вы прекрасно знаете, насколько лживо это убеждение. И буржуазия, выдвигающая такое положение, сама во главу угла школьного дела ставила свою буржуазную политику и старалась школьное дело свести к тому, чтобы натаскать для буржуазии покорных и расторопных прислужников, старалась снизу доверху даже всеобщее обучение свести к тому, чтобы натаскать для буржуазии покорных и расторопных слуг, исполнителей воли и рабов капитала, никогда не заботясь о том, чтобы школу сделать орудием воспитания человеческой личности. И теперь ясно для всех, что это может сделать только школа социалистическая, стоящая в неразрывной связи со всеми трудящимися и эксплуатируемыми и стоящая не за страх, а за совесть на советской платформе.

Озлобление вообще играет в политике обычно самую худую роль.

Политика — это концентрированное выражение экономики.

Честность в политике есть результат силы, лицемерие — результат слабости.

Политика есть концентрированное выражение экономики.

Люди всегда были и всегда будут глупенькими жертвами обмана и самообмана в политике, пока они не научатся за любыми нравственными, религиозными, политическими, социальными фразами, заявлениями, обещаниями разыскивать интересы тех или иных классов.

7. Политика без принципов

Меня называют святым, которого погубила политика. На самом же деле я политик, который делает все возможное, чтобы стать святым.

Нас погубят — политика без принципов, удовольствия без совести, богатство без работы, знание без характера, бизнес без морали, наука без человечности и молитва без жертвы.

Вопрос коллективной вины, который так затрудняет и будет затруднять политиков, для психолога факт, не вызывающий сомнений, и одна из наиболее важных задач лечения заключается в том, чтобы заставить немцев признать свою вину. Уже сейчас многие из них обращаются ко мне с просьбой лечиться у меня. Если просьбы исходят от тех «порядочных немцев», которые не прочь свалить вину на пару людей из гестапо, я считаю случай безнадежным.

Любовь к чтению начинается в семье: с мамы, папы, дедушки, бабушки, с родственников, которые дарят книги в день рождения и праздники. Эта любовь рождается в семье, где любят чтение, где есть любимые книги и домашняя мини-библиотека, причем не электронная, состоящая из файлов, «скринов», а бумажная – книги с закладками и пометками на полях. Любовь к чтению пробуждается, когда семья собирается за столом на завтрак, обед и ужин или в воскресенье, когда между вопросами о политике и сплетнями вкрапляются рассказы о прочитанных книгах, когда семья обсуждает экранизацию какого-то романа, будь то бестселлер, блокбастер или кино «не для всех». Любовь к книге возникает, когда за текстом стоят не только буквы, но и смысл, который если не понятен, то о нем можно поговорить за семейным столом. В этом случае книга становится членом семьи, и тогда уже не возникает вопроса: «Почему молодежь мало читает»? Нужно всегда начинать с себя: читаешь ты – читают и твои дети!

Он ничего не знает, а думает, что знает все: ему на роду написано быть политиком.

Политика — это как женщины: увлечёшься ею всерьёз, и в конце окажется, что ты эдакий дождевой червяк, раздавленный башмаком докера.

Чтобы начать спасать мир, надо спасать каждого человека по отдельности, одного за одним; спасать всех — это романтизм или политика.

Политика — это как женщины: увлечёшься ею всерьёз, и в конце окажется, что ты эдакий дождевой червяк, раздавленный башмаком докера.

Меня тянуло ко всем неправильным вещам: я любил пить, я был ленив, у меня не было бога, политики, идей, идеалов. Я оказался в небытии; своего рода небытие, и я принял это. Я не сделал для интересного человека. Я не хотел быть интересным, это было слишком сложно. То, что я действительно хотел, было только мягким, туманным пространством, чтобы жить, и быть оставленным в покое.

Чтобы начать спасать мир, надо спасать одного человека за одним, спасать всех – это романтизм или политика.

Те, кто достаточно умен, чтобы не лезть в политику, наказываются тем, что ими правят люди глупее их самих.

Было бы подлинным несчастьем, если бы здесь, у себя дома, между нами разгорелись жестокие раздоры по вопросам внешней политики. Избирательная кампания, в ходе которой между нами происходит борьба по поводу обычных вопросов нашей внутренней жизни, — это для нас дело знакомое. Но кампания, которая вращалась бы вокруг жгучих вопросов обороны и внешней политики, способна превратить нас в глубоко разобщённую нацию, возглавляемую лишённым определённого большинства и непоследовательным парламентом.

В 1915 г турецкое правительство начало проводить по отношению к армянам, жившим в Малой Азии, политику беспощадной массовой резни и высылок. 300 или 400 тыс. мужчин, женщин и детей бежали на русскую территорию, а отчасти в Персию и Месопотамию. Но Малая Азия была настолько основательно очищена от армянских элементов, насколько только могли достичь этого подобные меры, проводимые в самом широком масштабе. По приблизительным подсчётам, этим репрессиям подверглись 1/4 млн армян, из которых погибло больше половины. Нет никакого сомнения, что это преступление было задумано и выполнено по политическим мотивам...

Как один из тех, кто жил и действовал в те дни, я ставлю своей целью показать прежде всего, как легко можно было бы предотвратить трагедию мировой войны; как злонамеренность порочных была подкреплена слабостью добродетельных; как в структуре и обычаях демократических государств, если только они не сольются в более крупные организмы, отсутствуют те элементы устойчивости и убежденности, которые только и могут обеспечить безопасность простым людям. Мы увидим, как призывы к благоразумию и сдержанности могут стать главным источником смертельной опасности; как средний курс, избранный под влиянием стремления к безопасности и спокойной жизни, может оказаться ведущим к катастрофе. Мы увидим абсолютную необходимость широких международных действий, постоянно совместно осуществляемых многими государствами, независимо от каких-либо перемен в их внутренней политике.

Советское правительство ещё могло при активной помощи Англии объединить четыре страны – Турцию, Румынию, Болгарию и Югославию, имевшие жизненное значение для него самого и его безопасности, и создать балканский фронт против Гитлера.
Советский Союз ничего не сделал, чтобы помешать разброду между ними, и в результате все эти страны, кроме Турции, были поглощены одна за другой. Война – это по преимуществу список ошибок, но история вряд ли знает ошибку, равную той, которую допустили Сталин и коммунистические вожди, когда они отбросили все возможности на Балканах и лениво выжидали надвигавшегося на Россию страшного нападения или были неспособны понять, что их ждет. До тех пор мы считали их расчётливыми эгоистами. В этот период они оказались к тому же простаками.
Сила, масса, мужество и выносливость матушки России ещё должны были быть брошены на весы. Но если брать за критерий стратегию, политику, прозорливость и компетентность, то Сталин и его комиссары показали себя в тот момент второй мировой войны совершенно недальновидными.

Политика так же увлекательна, как война. Но более опасна. На войне вас могут убить лишь однажды, в политике — множество раз.

Отличие государственного деятеля от политика в том, что политик ориентируется на следующие выборы, а государственный деятель — на следующее поколение.

Политик должен уметь предсказать, что произойдет завтра, через неделю, через месяц и через год. А потом объяснить, почему этого не произошло.

Государственные деятели отличаются от политиков тем, что первые думают о будущем страны, а вторые о предстоящих выборах.

Если вы можете начать свой день без кофеина, если вы всегда можете быть жизнерадостным и не обращать внимание на боли и недомогания, если вы можете удержаться от жалоб и не утомлять людей своими проблемами, если вы можете есть одну и ту же пищу каждый день и быть благодарными за это, если вы можете понять любимого человека, когда у него не хватает на вас времени, если вы можете пропустить мимо ушей обвинения со стороны любимого человека, когда все идет не так не по вашей вине, если вы можете спокойно воспринимать критику, если вы можете относиться к своему бедному другу так же, как и к богатому, если вы можете обойтись без лжи и обмана, если вы можете бороться со стрессом без лекарств, если вы можете расслабиться без выпивки, если вы можете заснуть без таблеток, если вы можете искренне сказать, что у вас нет предубеждений против цвета кожи, религиозных убеждений, сексуальной ориентации или политики, — значит вы достигли уровня развития своей собаки.

Политика — не точная наука.

Отношение государства к учителю — это государственная политика, которая свидетельствует либо о силе государства, либо о его слабости.

Политика есть искусство приспособляться к обстоятельствам и извлекать пользу из всего, даже из того, что претит.

В течение многих столетий Сатана занимает видное положение духовного главы четырёх пятых людского рода и политического главы всего человечества; так что нельзя отказать ему в первоклассных организационных способностях. Рядом с ним все наши политики и папы римские — просто козявки, которых надо рассматривать под микроскопом. (Записные книжки, 1898)

Честность — лучшая политика, особенно когда подкреплена деньгами.

Отбрось все фальшивые лица, которые ты научился носить. Отбрось все маски. Будь настоящим. Открой все свое сердце; будь обнаженным. Между двумя влюбленными не должно быть никаких секретов, иначе любви нет. Отбрось всю скрытность. Это политика; скрытность — это политика. Ее не должно быть в любви. Ты не должен ничего прятать. Что бы ни возникло в твоем сердце, это должно быть прозрачным для твоей возлюбленной, и что бы ни возникло в ее сердце, это должно быть прозрачным для тебя. Вы должны стать друг для друга двумя прозрачными существами.

...Нынешняя политика партии в деревне есть не продолжение старой политики, а поворот от старой политики ограничения (и вытеснения) капиталистических элементов деревни к новой политике ликвидации кулачества, как класса.

Организованные батальоны, политика наступления, организация восстания, объединение отдельных восстаний — вот что, по мнению Энгельса, необходимо для победы восстания.

Нам говорят, что все это хорошо, построено много новых заводов, заложены основы индустриализации. Но было бы гораздо лучше отказаться от политики индустриализации, от политики расширения производства средств производства, или по крайней мере отложить это дело на задний план с тем, чтобы производить больше ситца, обуви, одежды и прочих предметов широкого потребления.
Предметов широкого потребления действительно произведено меньше, чем нужно, и это создает известные затруднения. Но тогда надо знать и надо отдать себе отчет, к чему привела бы нас подобная политика отодвигания на задний план задач индустриализации. Конечно, мы могли бы из полутора миллиардов рублей валюты, истраченных за этот период на оборудование нашей тяжелой промышленности, отложить половину на импорт хлопка, кожи, шерсти, каучука и т.д. У нас было бы тогда больше ситца, обуви, одежды. Но у нас не было бы тогда ни тракторной, ни автомобильной промышленности, не было бы сколько-нибудь серьезной черной металлургии, не было бы металла для производства машин, — и мы были бы безоружны перед лицом вооруженного новой техникой капиталистического окружения.
Мы лишили бы себя тогда возможности снабжать сельское хозяйство тракторами и сельхозмашинами, — стало быть, мы сидели бы без хлеба.
Мы лишили бы себя возможности одержать победу над капиталистическими элементами в стране, — стало быть, мы неимоверно повысили бы шансы на реставрацию капитализма.
Мы не имели бы тогда всех тех современных средств обороны, без которых невозможна государственная независимость страны, без которых страна превращается в объект военных операций внешних врагов. Наше положение было бы тогда более или менее аналогично положению нынешнего Китая, который не имеет своей тяжелой промышленности, не имеет своей военной промышленности, и который клюют теперь все, кому только не лень.
Одним словом мы имели бы в таком случае военную интервенцию, не пакты о ненападении, а войну, войну опасную и смертельную, войну кровавую и неравную, ибо в этой войне мы были бы почти что безоружны перед врагами, имеющими в своем распоряжении все современные средства нападения.
Вот как оборачивается дело, товарищи.

Политики преступники. Мы должны избавиться от них.

Что такое политик? Я хочу, чтобы вы подошли к любому политику, которого вы знаете или не знаете, и спросили его:
— Как выращивать еду быстрее, но не истощая почву, как накормить голодных?
— Не знаю.
— Как сделать, чтобы автомобили не врезались?
— Не знаю.
— Как сделать автотрассы безопаснее?
— Не знаю.
Они ничего не знают.

Политика была хороша сто лет назад. Сегодня политики не способны решать какие-либо проблемы, потому что они не изучают поведение. Они не изучают сельское хозяйство, океанографию, они ничего не знают о факторах, которые управляют миром. Они просто говорят то, что людям нравится слышать. И это обеспечивает их избрание на посты. С другой стороны, ученые не ищут общественного одобрения. Даже если бы все на земле верили, что земля плоская, они сказали бы: «Вы ошибаетесь, вот доказательство того, что подтверждается тот факт, что земля круглая», но они не говорят: «она немного круглая и немного плоская » - это политики.

Я — патриот земли. Для меня не имеет значения, в каком месте на ее поверхности живет тот или иной человек. Мне не приятны игрища властолюбивых политиков и мне наплевать, в каких отношениях находятся наши с тобой страны. Мы все люди, человечество один биологический вид. Мы населяем самую лучшую из известных нам планет — Землю. Мы одни из тысячи световых лет вокруг. Ресурсы это синей точки — всё, что у нас есть. Я не вижу важности в том, кто владеет каким-либо кусочком этой планеты, если мы уничтожим ее ядерным взрывом или просто израсходуем все жизненно важные запасы, пытаясь доказать свою мнимую правоту. Я люблю свой дом — свою планету Земля.

Уравнения для меня важнее, потому что политика — для настоящего, а уравнения — для вечности.

Это очень просто, мои дорогие: потому что политика гораздо сложнее, чем физика.

Есть два способа сделать политику профессией: жить политикой или жить за счет политики.

Толстой — непревзойденный русский прозаик. Оставляя в стороне его предшественников Пушкина и Лермонтова, всех великих русских писателей можно выстроить в такой последовательности: первый — Толстой, второй — Гоголь, третий — Чехов, четвёртый — Тургенев. Похоже на выпускной список, и разумеется, Достоевский и Салтыков-Щедрин со своими низкими оценками не получили бы у меня похвальных листов.
Читая Тургенева, вы знаете, что это — Тургенев. Толстого вы читаете потому, что просто не можете остановиться. Идеологическая отрава — пресловутая «идейность» произведения (если прибегнуть к понятию, изобретенному современными критиками-шарлатанами) начала подтачивать русскую прозу в середине прошлого века и прикончила её к середине нашего. Поначалу может показаться, что проза Толстого насквозь пронизана его учением. На самом же деле его проповедь, вялая и расплывчатая, не имела ничего общего с политикой, а творчество отличает такая могучая, хищная сила, оригинальность и общечеловеческий смысл, что оно попросту вытеснило его учение. В сущности, Толстого-мыслителя всегда занимали лишь две темы: Жизнь и Смерть. А этих тем не избежит ни один художник.

С политикой следует обращаться как с огнем: не подходить слишком близко, чтобы не обжечься, и не очень удаляться, чтобы не замерзнуть.

Ученые привыкли бороться с природой — та не спешит расстаться со своими тайнами, но бьется честно. К беззастенчивым приемам иных представителей "паранормального", играющим по другим правилам, ученые попросту не готовы. Зато фокусники как раз обманом и зарабатывают себе на жизнь. Их профессия — одна из многих (наряду с актерством, рекламой, официальной религией и политикой), где то, что в глазах наивного простака ложь, оправдывается обществом с точки зрения высшего блага

Не стоит начинать заниматься политикой, если у Вас нет толстой кожи, как у носорога.

Политика и деньги редко могут находиться в одних руках. Если вы пошли в политику, забудьте про бизнес. И наоборот. Когда деньги встречаются с политикой, это равнозначно тому, что спичка встречает динамит — жди взрыва.

Когда религия соединяется с политикой, рождается инквизиция.

Личное тщеславие рассеивается братьями, семейное — одноклассниками, классовое — политикой, национальное — поражением в войне. Однако человеческое тщеславие остается...

В России политики занимаются бизнесом, бизнесмены — политикой, милиционера от рэкетира можно отличить только по форме, журналисты занимаются проституцией и только проститутки честно зарабатывают свой хлеб.

За последнее время политика очень часто пахнет нефтью, а нефть — политикой.

В современном мире мощь государства определяется, прежде всего, экономической мощью. А потом, как производная — социальным состоянием, социальной политикой и оборонной политикой... если нет денег... — в магазин не пойдёшь, ничего не купишь: ни пушку, ни ракету, ни лекарства. Поэтому экономика — в основе всего.

После революции германской политикой у нас занимались Ленин, Сталин и Чичерин, а потом – Сталин и Молотов. Они любили молодежь, и в МИДе много молодых работало.