Хип-Хоп
синтетическая субкультура, включающая в себя музыкально-поэтический (рэп), визуальный (граффити) и хореографический (брейкданс) компоненты. Плюс — идеология (антирасизм, концепт «Черной власти») и спортивный экстрим.
Стиль сложился в 1969 году в афроамериканском районе Нью-Йорка — Южном Бронксе, плавильном котле черной культуры (здесь и далее используются некоторые данные из статей Владислава Корнейчука). А само слово «X.», обозначающее уже сложившуюся на тот момент субкультуру, придумал в 1974 году легендарный диджей Африка Бамбаатаа (взявший псевдонимом имя зулусского вождя, поднявшего в начале XX века восстание против белых), которому хипхоппе- ры обязаны очень многими придумками и новациями.
Массовой опорой нового стиля стали би-бои (b-boys или break- boys). Так диджей Кул Херк (по сути, крестный отец рэпа) в 1969 году назвал танцоров из публики, солировавших в инструментальных ритмичных перерывах (брейках) на устраиваемых им фанк-вечеринках; отсюда же «брейкданс». Уже к 1972 году движение охватило черные районы американских мегаполисов. Би-боев легко можно было отличить и по одежде, и по образу жизни, и по склонности к массовому стихийному творчеству. Они расхаживали в спортивных костюмах, дутых болоньевых жилетках, бейсболках и огромных кроссовках. Такой наряд станет каноническим в X., а кроссовки Adidas — столь же неотъемлемым атрибутом, как булавка у панков. Если добавить к этому и некоторые детали помпезного фанкового стиля — наподобие массивных золотых цепей и узких черных очков, — то картина получится вовсе карнавальная. По большому счету, би-бойское движение и привнесло в жизнь гетто постоянный праздник. Они организовывались в бригады (в Нью-Йорке такую группировку называли crew, в Лос-Анджелесе — clic), которые поделили город на зоны влияния. Бригады устраивали на перекрестках знаменитые battles — танцевальные поединки, расписывали («бомбили») стены граффити, катались на роликах — экзотических в то время. Наиболее известными, существующими и по сей день, стали брейк-команды Rock Steady Crew (в их составе выступал и всемирно известный танцор, латиноамериканец «Сумасшедшие ноги») и New-York City Breakers. Учитывая то, что к тому времени активно работал чернокожий режиссер Спайк Ли, снимавший фильмы о буднях гетто во вполне «хопперском» стиле, что усилиями Бамбаатаа и Херка рэп потеснил даже традиционно популярный фанк, можно сказать, что в черной общине началась настоящая культурная революция.
За время своего существования X. пережил несколько волн радикализации. Первую породил Бамбаатаа (бывший предводитель уличной банды «Черные совки»): в 1974 году он на основе группировки футбольных фанатов создал организацию «Народ Зулу» («Zulu Nation*). Направлениями своей деятельности организация видела всестороннюю пропаганду и развитие брейка, рэпа, граффити и других искусств афроамериканцев. Целью такого культуртрегерства было переключение энергии чернокожих парней на творчество — танцы, сочинение стихов, расписывание стен вместо агрессии, уличного бандитизма и наркомании — вечных бед гетто. Идеологически «Народ Зулу» представлял собой не столько радикально-политическое, сколько околорелигиозное движение, в основе мировоззрения которого лежала невообразимая смесь из черного ислама (весьма отличающегося от ислама просто), растафарианства, вуду, африканского язычества и иных феерических компонентов. Призыв канализировать свою энергию в X. и таким образом достичь подлинного просветления был услышан. Членами «Зулу» стали и именитые диджей, и уличные би-бои — последние вступали целыми артелями.
При неоценимых заслугах в развитии афроамериканской культуры Бамбаатаа созданием «Зулу» сделал нечто еще более существенное: он прочно связал эту культуру с идеологией, дал ей голос на поле политической игры. Очень скоро это сыграло свою роль.
В начале 1980-х рэп-группы Public Enemy и KRS-One начинают выпускать пластинки, пропитанные духом бунта и анархизма. Бунт хип-хопперов оценили панки — в 1981 году, к примеру, лидеры панк-рока Clash взяли с собой в европейское турне артель граффитистов Future 2000, чтобы они на каждом концерте расписывали задники. Общество
с восторгом приняло вызов чернокожих. Чем радикальнее манифестировали себя последние, тем популярнее становились. Мейнстримная пресса наподобиеNew York Post запестрила фотографиями би-боев, на телевидении произошло то же, король попсы Майкл Джексон сделал своим фирменным приемом типичное брейкерское па «glide» (скольжение), переименовав его в «лунную дорожку». В 1983 году на экраны вышло четыре фильма про X. — «Дикий стиль», «Войны стилей», «Битстрит», «Граффити-рок» с участием всех более-менее способных диджеев и би-боев с Бамбаатаа и Rock Steady Crew включительно, а чуть позже великий провокатор-ситуационист Малкольм Макларен выпустил три фильма-пособия по брейку, окончательно вызвав эпидемию хип-хопа. Гастроли брейкерских групп прокатились по всему миру; примерно тогда же, в 1986-1987 годах, волна дошла и до СССР, и в крупных городах, а потом и во всех областных центрах появилось множество брейкерских компаний, получивших от официоза наряду с доморощенными хиппарями и металлистами почетное звание неформалов. На Западе же коммерциализация начисто выветрила из X. радикальный стержень.
Спасение пришло из Лос-Анджелеса, из гетто Комптон, в виде гангста-рэпа. Вместо деклараций и проповедей — криминальный имморализм, отчаяние и семиэтажная ругань. Гангста-рэпперы одеваются в невыразительные мешковатые одежки, носят малопонятные завитушки на головах вместо роскошных дредов «старой школы», не стесняются называть себя ниггерами, приторговывать наркотиками и влезать в драки по любому поводу. В итоге они гибнут один за другим, причем даже звездный статус не впрок. При всем том гангсте, хотя бы ненадолго, удалось озвучить волну афроамериканского протеста 1990-х — самую массовую после 1960-х, — начавшуюся с трехдневного восстания в Лос-Анджелесе в 1992 году. Конечно, что не удалось достичь полиции, сделали доллары — гангста, как и все, что было в X. до этого, стал стопроцентно коммерческим продуктом. А в звезды рэпа уже в начале нового столетия вышел и вовсе белый Эминем.
В бывшем СССР X. излишняя коммерциализация в обозримом будущем не грозит. Однако постепенно, из поверхностного увлечения перестроечной молодежи он трансформируется в полноценную субкультуру, все увереннее осваивая свою исконную территорию — городские окраины как новые «белые гетто». «Разбомбленные» стены панельных многоэтажек, районных электричек, уличные состязания би-боев на картонках у станций метро — уже привычные детали городского ландшафта. Главное же то, что X., в отличие от Америки, черпает свою силу не в этническом, а в социокультурном своеобразии носителей, то есть становится движением реального, внепартийного и внесистемного левого протеста, — что при дискредитировавших себя «старых левых» и расцвете национализма и ксенофобии в России особенно актуально.
Станет ли X. тем, чем он стал в США, — плодотворным выражением идей и талантов определенной этнической либо социальной прослойки, — покажет время. Пока что, при равнодушии со стороны большого шоу-бизнеса, и усиливающемся натиске со стороны националистов, условия для развития прекрасные. Есть о чем петь, есть против кого танцевать, есть что разрисовывать — серых стен более чем достаточно.
Д. Десятерик
СМ.: Граффити, Диджей, Раста, Рэп, Скейтборд, Скины, Техно, Экстрим.