Хаканий
(Эфзеледдин Ибрахим ибн-Али-Недджар, 1106—1199) — славнейший после своего современника Энвери из персидских поэтов-панегиристов, которыми был богат ХII в. с его множеством возникших мелких династий. Отец X., Алий, был плотником в городе Гендже (ныне Елисаветполь) шахства Ширванского (ныне Бакинская губерния), где одновременно с рождением его сына утвердилась так называемая 2-я династия ширван-шахов в лице ее основателя Минучихра (царствовал около 1106—1136). Мальчика обучал его ученый дядя, Мирза-Кафи, и первые его стихи были подражанием суфию Сен â ию (см.); псевдоним его был тогда "Хак â икий" (=искатель истин). Но новый учитель молодого поэта (впоследствии его тесть) Абуль-Аля, "царь поэтов" при дворе ширван-шаха Минучихра, предложил ему принять прозвище "X.", в честь своего "хакана", т. е. государя. Подобно своему учителю Абуль-Але, своему сопернику и приятелю Фелекию (см.) и другим ширванским поэтам, X. занялся восхвалением Минучихра и последовал за его преемником Эхсет â ном (около 1136—1194) в его новую столицу Баку. Значительная часть "Див â на" X. состоит из стихотворений в честь Эхсет â на, его жен и придворных; более поздние оды посвящены также атабеку Кызыл-Арслану Азербейджанскому (1186—91), султану Такашу Хорезмскому (1172—1200) и некоторым другим государям, в том числе даже брату византийского императора Иоанна Комнена. Как эти панегирики X., так и его любовно-мистические газели и дидактические стихотворения, при всей их неоспоримой звучности и мелодичности, страдают чрезмерной вычурностью, утомительным нагромождением искусственных острот и игры словами; эти черты нравились и продолжают нравиться Востоку, но из-за них, равно как из-за множества малопонятных намеков на события дня, оды и газели X. нуждаются в комментариях еще больше, чем стихи Энверия. Вычурностью страдают в значительной степени также "отрывки" X. и "четверостишия" (кытъэ и роб â и); правда, в этих эпиграммах и афоризмах видна и житейская мудрость, и умная ирония, но очень немногие сравнятся по своей ясности и меткости с роб â и Хейяма (см.). Проще написана, богата художественными описаниями, автобиографическими отступлениями и мистико-лирическими излияниями и выказывает много остроумной наблюдательности месневийная поэма: "Гостинец из обоих Ир â ков", в которой описывается паломничество X. в Мекку и Медину, совершенное туда и обратно через Ир â ки, т. е. Месопотамию, в 1156 г. Она посвящена мосульскому визирю Джем â леддину, с сыном которого X. совершил паломничество и приехал в его Мосул. Почет, который встречал здесь X., вскружил ему голову, имел для него печальные последствия и выгодно отразился только в его "Див â не"; вернувшись с богомолья к ширваншахскому двору, X. проявил такое самомнение, что разгневанный Эхсетан посадил его на некоторое время в тюрьму, и в тюрьме X. написал "Тюремную элегию (Хебсийй é)" — одно из лучших, задушевнейших и известнейших своих произведений. Обострению отношений между шахом и X. способствовал, еще и до поездки в Мекку, бывший учитель X. и его тесть — Абуль-Аля, который не мог простить своему ученику его поэтических успехов и удачного конкурирования в шахских милостях. Вражда с Абуль-Але тоже оставила след в "Див â не" X., потому что между обоими поэтами велась перестрелка едкими эпиграммами и сатирами, переходившими иногда прямо в пасквили; впрочем, такая перестрелка была тогда в моде, и у X. есть также насмешливые стихотворения против Эсира Эхсикети (умер в 1212 г.) и других персидских панегиристов, с которыми личной вражды у X. не было.
Хотя X. в таких стихотворениях гордо заявляет, что он "неподражаемый пророк между поэтами, Иосиф на голодной литературной ниве" и т. п., но в общем борьба с порицателями и интриганами, забота о шахском благоволении и вся суета придворного быта постепенно внушали ему усталость от жизни, и после смерти шаха Эхсет â на (между 1188—1194) X. не захотел больше оставаться при ширванском дворе (хотя главный его завистник Абуль-Аля умер еще в 1175—1176 г.) и переселился в Тебриз. Тягостные семейные обстоятельства (смерть молодого сына, маленькой дочери и любимой жены, на которую он смотрел не по-восточному, но как на верного друга) содействовали еще большему развитию в X. печального взгляда на тщетный смысл жизни и на суетность мира; это им выражено в написанных тогда элегиях. Похоронен X. в Тебризе на так называемом "кладбище поэтов", рядом с другими панегиристами.
Сведения о жизни X. и обильные образцы его стихотворений (большей частью вместе с персидским текстом) см. в основательном "M é moire sur Kh." Ханыкова ("Journ. As.", 1864, т. IV и 1865, т. V) и в диссертации К. Залеманна: "Четверостишия X." (СПб., 1875), где на стр. 13—14 и 23—27 перечислены восточные источники и издания и прежние европейские работы и издания; сжатая заметка Эте с библиографией — в "Grundr. d. iran. Philol." (1896, II, 236—265). Полное собрание сочинений X. ("Коллийят") — лит. в Лакно, 1876 и 1879. Исследование о ширванских шахах дал академик Дорн (1841, СПб., в "M é moires" академии наук); ошибки его исследования исправил Ханыков (СПб., 1857, в "Bulletin de la Cl. hist.-ph.", т. XIV); без этих важных исправлений Ханыкова работа Дорна резюмирована В. Бартольдом в приложении к переводу "Мус. династий" Лэн Пуля (СПб., 1899).
А. Кр.