Украшения
(Schmuck — нем., parure — франц.) — термин, под которым в этнографии понимаются все те объекты и приемы убранства человеческого тела, которые, независимо от своего первоначального генезиса, либо с самого начала, либо с течением времени стали предназначаться для того, чтобы вызывать в других благоприятные для украшаемой личности эмоции — эстетические, эротические, удивления, уважения, страха и т. п. В этнографическом значении своем слово У., с одной стороны, ý же обыденного его значения, так как охватывает только У., непосредственно относящиеся к человеческому телу, выделяя все другие У. в области архитектуры, орнаментировки и пр.; с другой стороны, оно шире, охватывая и такие виды первобытных У., которые с обыденной точки зрения считаются чем-то прямо противоположным У., напр., так наз. уродования тела, деформацию, татуирование и т. п. Классификация. У. можно подразделить на две большие группы: 1) У., являющиеся следами известных целесообразных воздействий непосредственно на самое тело человека — окрашивание, татуирование (см.), некоторые виды деформации (см.), куафюры (см. Уборы) и 2) У. в виде посторонних объектов, тем или иным способом прикрепляемых к телу. Из первой группы нам остается рассмотреть окрашивание тела. Этот способ У. — один из самых древних (окрашенные черепа в доисторических могилах) и самых распространенных, сохранившийся и у цивилизованных народов в виде употребления румян, белил, пудры, губной помады, подведения бровей и т. п. Почти во всеобщем употреблении оно у народов первобытных и полукультурных. Наиболее употребительные цвета окраски — черный, белый, желтый, синий, зеленый и, в особенности, красный. В Америке красный цвет распространен от страны эскимосов до Патагонии. Тот же цвет господствует в Австралии и в Африке. В Азии, наряду с красным цветом, употребляется часто и желтый. Красный цвет остался любимым и у более цивилизованных народов (пурпурные тоги классической древности). Черная краска в большом употреблении у чернокожих, которые столько же заботятся об интенсификации своей природной темной окраски, как европейцы — об интенсификации белизны своей кожи. Синяя краска употребляется некоторыми туземцами Америки; в Южн. Калифорнии, напр., лицо и верхняя часть тела у девушек окрашиваются в светло-синий цвет и посыпаются толченной серебряной пудрой. Зеленую краску употребляли древние бритты. Белой краской пользуются австралийцы для подведения глаз, для изображения на теле белых полос, для окрашивания лица во время траура и т. д. У племен, у которых окрашивание достигло известной степепи искусства, краски всех цветов комбинируются, но все-таки преобладающий цвет всегда заметен. Формы и размеры окрашиванья находятся в зависимости от условий климата и культуры. Новозеландцы, напр., окрашивают себя с головы до ног однообразным кирпичным красным цветом; австралийцы выводят только красные полосы на плечах и груди; тасманийцы красят волосы и лицо, малайцы — лицо и грудь, индусы выводят на лбу красной краской свой кастовый знак. Еще большее разнообразие в рисунке, который от грубых пятен, полос, черточек и т. п. примитивных изображений переходит в изображения животных, растений и, наконец, в художественный орнамент, подобный тому, который Швейнфурт видел на женах короля Монбутту (звезды, кресты, цветы, пчелы, пятна тигра, полосы зубра, мраморные прожилки, квадратики и т. д.). Удобостираемость краски дает возможность менять способ и цвет окраски при тех же обстоятельствах, при которых цивилизованные люди меняют одежду. Первобытные народы имеют специальные окраски для военных походов, для религиозных праздников, для траура, а некоторые — даже для каждого настроения. Австралийскиe дайери предпринимают путешествия за сотни миль, чтобы раздобыть охру, которую каждый неизменно носит с собою для окрашивании в том или другом случае жизни. Материалом для окраски служат самые различные вещества: кровь, сок ягод и деревьев, скорлупа кокосового ореха, охра, глина, угольный порошок, индиго, красильное дерево, киноварь и т. д. Для придания липкости красящим порошкам прибавляют к ним разные жиры, сало, даже человечье (Австралия), иногда коровью мочу и вообще всякие нечистоты. С окрашиванием соприкасается и обычай натирания тела жирными или благовонными веществами, если оно не имеет никакого утилитарного значения. Так, напр., многие американские племена Тихоокеанского побережья, натерев тело салом, распускают вокруг себя целые тучи птичьего (лебяжьего или утиного) пуха, который, прилипая к телу, образует на нем как бы покров птицы.
Особенность У. второй группы заключается в том, что объектами их служат предметы из внешнего мира, которые тем или другим способом прикрепляются к телу либо непосредственно, либо в виде одежды-У., либо У. на одежде. Наиболее удобными местами для У., говорит Липперт, "являются те части тела, которые представляют природные сужения под могущими служить поддержкой расширениями мускулов и костей. Это — лоб и виски с выдающимися под ними скуловыми частями и ушными раковинами, шея с великолепной поддержкой плеч, поясница с выдающимися бедрами, на ногах место под щиколкой, на руках, кроме сужения перед кистью, предплечье с выдающимся мускулом и, хотя в меньшей степени, пальцы". Наиболее удобная форма для прикрепления к этим частям тела У. — обручевидная (Ringsschmuck), т. е. форма обруча, кольца или повязка (Селенка). Самый лучший пункт прикрепления — шея; поэтому ожерелья (см.) являются таким распространенным типом У., начиная со времен доисторических до наших дней. За ожерельем по распространенности следуют браслеты на руках и ногах (последние — у народов, не носящих одежды), головные обручи, диадемы, пояса (см.), разные повязки, наконец, кольца, сравнительно поздно явившееся У. Как усердно пользуются первобытные люди всяким пунктом, более или менее пригодным для У., об этом можно судить по У., укрепленным на фалангах ножных пальцев у женщины-тамилки (см. фиг.). Кроме естественных пунктов прикреплений пользуются еще отверстиями, искусственно проделываемыми в тех или других местах тела — в ушной раковине, щеках, зубах, носовых крыльях и носовой перегородке (деформации). Самым распространенным, можно сказать, универсальным У. этого рода, доныне еще употребляемым женщинами цивилизованных стран, являются ушные У., серьги. Менее распространены У. носа — продеваемые в носовую перегородку или носовые крылья сережки, палочки, кольца, перья, металлические шарики, раковины, камни и т. п. У. губ встречается только у немногих племен в Африке и Америке. Особенную известность приобрел этот вид У. у ботокудов (см.).
УКРАШЕНИЯ I.
1—3. У.-амулеты пещерного человека древнекаменного века: просверленные резцы лошади (1 и 2) и челюсть дикой кошки (Пещера Гелефельс). 5—9. У.-подвески из швейцарских свайных построек каменного века: №№ 4—8 из оленьего рога и кости, №9 — просверленный зуб хищного животного. 10—17. У. из глины, камня новокаменного века Франконской Швейцарии. 18. Янтарная буса новокаменного века южной Швейцарии. 19. Золотое У. в виде рыбы из древнеевропейских находок (Феттерфильд, Нижняя Лузация). 20. Бронзовые У.: фибулы (застежки), булавки, браслеты, из свайных построек Пешьеры (Гардское озеро). 21. Фигурные У. на бронзовом панцире, из русла Алфея, близ Олимпии (Гальштатский период). 22а, 22б. Бронзовые У.-фибулы (застежки) из могильных находок в Глазинаке, Босния.
Материалами, из которых приготовляются У. у первобытных народов, на самых ранних ступенях, служат камни, зубы, когти, кости, волосы животных и людей, раковины, железо, стекло, бусы, кораллы, жемчуг. У народов северных, употребляющих одежду, не довольствуются У. на открытых частях тела, но переносят У. на самую одежду. В покрой одежды постепенно вносятся изменения чисто эстетического характера; материал для одежды подвергается известному подбору (вводятся любимые цвета, комбинации цветов), искусственному окрашиванию, сплошному или комбинированному, покрывается узорами и т. п. К одежде прикрепляются еще У., где только возможно. Типичен в этом отношении женский халат из рыбьей кожи у гольдов и гиляков, где вся спина покрыта нашитыми и выкрашенными в разные цвета арабесками (прототип узорных тканей), края обшиты узорами, а подол усеян металлическими бляхами, ракушками и т. д. Фибулы (см.), застежки и верхние пуговицы являются перенесением шейных амулетов на одежду. Целиком перенесены, как У. одежды, и пояса, которые у многих первобытных народов бывают убраны чрезвычайно богато. У народов южных самая одежда или одеждоподобные прикрытия из шкур, листьев и т. п. служат У. (см. фиг.). Так, у многих африканских племен короли, обыкновенно так же обходящиеся без всякой одежды, как и их подданные, в торжественных случаях накидывают на себя рубашки в качестве У. или символа власти. Любовь к У. универсальна как у первобытных, так и у цивилизованных народов. У первых она не только несравненно сильнее, но гораздо серьезнее: У. для них — важное дело жизни, ради которого они готовы отдавать целые годы (женщины островов Pelaw по 3 — 4 года употребляют на нанизывание десятков тысяч обрезков раковин и дерева для поясов своих мужей), подвергаться лишениям (путешествия дайери за краской), истязаниям (татуирование) и даже рисковать жизнью (ради украшения себя скальпом врага). Вопрос о генезисе У. еще не вышел из области споров. Одни склонны выводить его из общих биологических основ животного мира. На первый план обыкновенно выдвигается эстетическое чувство и половой инстинкт. Зрительное чувство человека приятно реагирует на все необыкновенное, на яркие краски, на ритмическое расположение цветов и т. д. — и этим пользуется первобытный человек, чтобы привлечь внимание женщин, обладание которыми является результатом конкуренции. В доказательство ссылаются на аналогии из жизни животных, особенно птиц, которые в сезон любви не только охорашиваются, расправляя и прикрашивая свое оперение, ловко выставляя напоказ наиболее окрашенные части (павлины, голуби), но и умеют пользоваться объектами внешней природы, чтобы окружить себя привлекательной обстановкой (напр. Amblyornis inornata, устраивающая нечто вроде сада из ярких цветов и камешков, чтобы ввести туда свою возлюбленную). Указывается на то, что на самых ранних ступенях быта украшают себя преимущественно мужчины, точно так же, как в мире животных это делают самцы, а не самки. Некоторые представители первобытных племен сами объясняли свое пристрастие к У. желанием нравиться женщинам (Гроссе). Мотивом полового подбора Вестермарк объясняет даже генезис пояса стыдливости, так как открытые половые органы менее возбуждают половое чувство; но если бы это действительно было так, то пояс стыдливости был бы универсальным явлением — чего на самом деле нет (напр., у австралийских племен, наиболее первобытных), и притом служил бы преимущественно украшением мужчин, между тем как в действительности либо оба пола украшены им, либо одни женщины (андаманцы). Что украшения удовлетворяют эстетическим потребностям человека, и что они играют роль в возбуждении эротических эмоций и, следовательно, в половом подборе — это несомненно, но этнография не обладает ясными доказательствами того, что в этих именно мотивах заключались первоначальные и притом главнейшие мотивы генезиса У. В то же время в распоряжении науки имеются обильные доказательства того, какую огромную роль в этом обычае играли мотивы утилитарные, религиозные и социальные. Окрашивание, справедливо признаваемое самым первичным У., скорее всего было вызвано первоначально чисто утилитарными мотивами. Даже животные, буйволы, слоны, медведи принимают грязевые ванны для защиты от мух, насекомых, жары. Нет ничего удивительного в том, что и человек в жарких странах прибегает к тем же средствам, обмазывая себя грязью, навозом, нечистотами, маслами. Отыскивая средства для обмазывания, человек не мог не наткнуться и на то или другое красящее вещество, как это мы видим в Бразилии, где предохраняющим средством против москитов служит смесь кокосового масла и красной краски. Раз окрашивание стало гигиенически необходимым средством, оно могло подвергнуться эволюции под влиянием религиозных, социальных и эстетических условий, как это мы и видим в действительности на многочисленных примерах. Среди современных первобытных племен самыми первобытными считаются австралийцы; между тем у них явственно видны религиозные мотивы окрашивания. Будучи тотемистами, они в обыденной жизни, а тем более во время религиозных танцев и празднеств инициации юношества, всячески стараются уподобляться тотему — и одним из средств к тому является окрашивание в цвет тотемного животного. Точно так же раскрашивания в знак траура имеют религиозное значение (см. Траур). Предпочтение, оказываемое красному цвету, объясняется своеобразным воззрением на кровь и на договор крови (см. Татуирование).
УКРАШЕНИЯ II.
23а, 23б. Бронзовые змеевидные фибулы из Крайны (Гальштатский период). 24, 25. Бронзовые браслеты в виде овальных открытых обручей с концевыми шипами, эпохи свайных построек. 36. У. современного индейца племени каройа (палочки в ушах и нижней губе).ж 27. Ожерелье из человеческих пальцев у шаманов индейского племени апалахов. 28. У. папуасца (из Н. Померании) с ожерельем из нанизанных на нитки пластинок раковин. 29. У. на Соломоновых о-вах; ожерелье и браслет вокруг икр из собачьих зубов; на локте обруч из слоновой кости; на груди амулет; в носовой перегородке воткнута палочка. 30. Праздничные У. на Соломоновых о-вах; парик, У. из дорогих раковин (налобник), жемчуга, перьев и пр. 31. Индуски с У. в крыльях носа и нижней губе и с обручными У. (Ringschmuck) на руках, ногах, пальцах рук и ног. 32. Серебряные У. на ногах томилки (Передняя Индия). 33. У. знатной сингалезки (Цейлон). 34. Древняя гречанка; изящество при полном отсутствии специальных У.
Быть может, первоначально окрашиваниe производилось настоящей кровью животного, как это делается и теперь еще у многих народов. Вследствие анимизирования природы, все напоминающее кровь — красный сок дерева (напр. черемухи), порошок охры и т. п. — представляется первобытному человеку настоящею кровью какого-то существа, чем-то таким же могучим, чудотворным, как и кровь тотема (Штернберг). Отсюда та заботливость, с которой относится первобытный человек к процедуре окрашивания: ради неё он готов на всякие жертвы. Огромную роль в генезисе У. сыграл и фетишизм (см.), который видел в каждом предмете странной, а тем более животноподобной формы, могучее, высшее, чудотворное существо. Навесить на себя такие объекты, как ценные амулеты-хранители, было вполне естественно. Среди самых древних У. палеолитического периода мы уже встречаем в виде У. окаменелости трилобита, да и до настоящего времени японцы относятся к окаменелостям, как к фетишам. Есть основание думать, что железо, бронза, янтарь, драгоценные камни, кристаллы кварца (у австралийцев) первоначально были фетишами. Недаром железо встречается как тотем в Африке; у племен, не знающих железа или стекла, случайно попавший кусок того или другого навешивается, на всякий случай, как "незнакомое божество", могущее быть полезным. Что религиозный фетиш может быть принят посторонними за У. и со временем действительно обратиться в таковое — примером этому служит принадлежность айнского культа: так называемое инау. Это — деревянные стружки, которые благодаря странному их виду — сходству с языками считаются у айнов лучшими посредниками между человеком и божествами (Штернберг). Ими обвязывают себе голову, оконечности, туловище как больные, так и шаманы во время камлания; ими же повязывают себе голову все вообще айны во время своих частых торжественных пиршеств. Вот этот-то чисто религиозный головной убор выставляется путешественниками, и даже самими айнами начинает пониматься как У. В первобытвых обществах амулеты носит всякий; у многих племен каждый человек в то же время является своим собственным шаманом и, следовательно, постоянно имеет на себе целую коллекцию костей, когтей, перьев, металлических и всяких других фетишей. Постепенно такие объекты, в неизмененном виде или видоизмененные эстетическими влияниями (см. ниже), становятся У., обычными принадлежностями туалета. Одним из лучших доказательств религиозного характера украшений служит крайняя индивидуализация их даже среди самых близких по родству и соседству племен. Так, напр., известное губное У. ботокудов совершенно чуждо их непосредственным соседям, которые в других У., быть может более древних и некогда общих, мало чем от них отличаются. Такую же, если еще не большую роль играли социальные мотивы. Охотничий и военный быт создал обычай надевать на себя реликвии убитых зверей и неприятелей (трофеи, см.). Каким образом трофеи преобразовываются в У., об этом можно судить по следующим примерам: Ашантии, берущие трофеями человеческие челюсти, носят часто и металические изображения челюстей. Малагазы носят серебряные У., представляющие подобие зубов крокодила; у карибов, туписов, моксосов, ашантиев, человеческие зубы и зубы наиболее страшных зверей вставляются в браслеты и ожерелья. Гибчасы, прокалывая себе губы, нос и уши, вдевают в них золотые стрелы по числу убитых врагов, — и Спенсер справедливо полагает, что эти стрелы заменили собою первоначальные настоящие трофеи. С усложнением общественного строя, с выделением классов воинов и правителей, трофеи действительные и их изображения становятся привилегированными знаками отличия высших классов и запретными У. для низших. Запрет, в свою очередь, действует как усиливающий стимул и без того сильного подражания высшим классам. Все древние и позднейшие государства знали подобные запрещения, постепенно падавшие и заменявшиеся другими. В Перу никто из простого народа не мог употреблять золота и серебра, разве с особого разрешении. В Риме опушенная пурпуром тога была сначала привилегией высшего ранга, а во время 2-ой пунической войны ее носили даже дети вольноотпущенников. Золотые кольца прежде носились только послами, а со времени Адриана стали общедозволенными. Во Франции в начале средних веков некоторым классам общества запрещалось носить шелк и бархат: еще в XVI в. женщин сажали в тюрьму за ношение одежд, присвоенных высшим классам. В обществах, не знающих классовых привиллегий на одежды и У., ту же роль исполняет развитие обмена и экономическое неравенство. Выставлению напоказ трофеев в обществах военных соответствует в гражданском обществе выставление богатств, ценностей; все, что только хоть сколько-нибудь удобоносимо, прикрепляется к телу, достигая иногда невероятных размеров. Во многих городах Индии люди носят на себе все свои драгоценности. У племен динка и бонго верховьев Нила женщины обвешивают себя железными У., вес которых превышает 50 фунтов. Выдающаяся роль драгоценных металлов как меновых знаков и растущее скопление богатств у высших классов заставляет последние все более и более превращать свои излишние ценности вУ. и чаще менять формы У., чтобы тем самым выделиться из массы. Эта погоня за новыми видами У. в среде богатых классов и стадное подражание низших создает в культурных странах то, что называется модой. Быстрым накоплением богатств и все растущим неравенством объясняется и то, что эволюции У. идет в направлении не эстетическом, а грубо тщеславном — направлении регрессивное, потому что очень древние страны, как Япония и классическая Греция, сумели достигнуть в деле У. благородной простоты, обходясь без кричащих и дорогих У. Хотя генезис У., главным образом, покоится на мотивах утилитарных, религиозных и социальных, но эстетическая сторона с самого начала играла большую роль в эволюции У. Именно она обратила объекты культа, трофеи и знаки отличия в У. Эстетика внесла сюда ритм и симметрию, видоизменила, сообразно художественным требованиям, объекты, первоначально ничего общего не имевшие с У. Внеся ритм в грубое ожерелье ботокуда, состоящее из чередующихся черных бус и белых зубов, бывших, вероятно, первоначально простыми амулетами, оправив кровавый трофей ашантия в золотой обруч, превратив грубую окраску от москитов в симметрично комбинированные цвета и т. д., художничество первобытного человека в конце концов заставило забыть первоначальный генезис и цель объекта и обратило его в самостоятельное У. История этого художественного процесса входит уже в область эволюции искусства.
Кроме общей литературы по этнографии и социологии, ср. Э. Гроссе, "Die Anf ä nge der Kunst" (Фрейб., 1894); J. Lipps, "Ueber die Symbolik unserer Kleidung" и "Ueber Formensch ö nheit, insbesondere des menschlichen K ö rpers" ("Nord und S ü d", т. XLV); Gr. Semper, "Ueher die formelle Gesetzm ä ssigkeit und dessen Bedeutung als Kunstsymbol" ("Akad. Vortr ä ge", I, Цюрих, 1856); E. Selenka, "Der Schmuck des Menschen" (Б., 1900); Joest, "Tatowiren, K ö rperhemahlen etc." (Б., 1887); Schurtz, "Grundz ü ge einer Philosophie der Tracht"; Д. Анучин, "Как люди себя украшают и уродуют" (сб. "Природа", 1876, кн. 3).
Л. Штернберг.