Значение слова «талмуд»

Талмуд

(др.-евр., букв. – изучение) – собрание догматических, религиозно-этических и правовых положений иудаизма, сложившихся в IV в. до н.э. – V в. н.э.

Талмуд

м.
Свод толкований Ветхого Завета и религиозно-этнические, правовые, бытовые
предписания, основанные на этих толкованиях (в иудаизме).

м.
Знания, оторванные от жизни; начетничество.

Талмуд

 • Talmud

   Собрание комментариев, основанных на Законе Моисея, включающее в себя законы раввинов и судебные решения 400-450 годов от Р. Х.. Мишна (повторение) и Мидраш (толкование) - основные части Талмуда.

Талмуд

талмуд, талмуда, муж. (др.-евр. talmûd - учение). Свод правил и предписаний, составленный на основе толкований еврейских священных книг и регламентирующий религиозно-правовые отношения и быт верующих евреев.

Талмуд

Талмуд

(др.-евр., букв. изучение)

собрание догматических, религиозно-этических и правовых положений иудаизма, сложившихся в 4 в. до н.э. - 5 в. н. э. Включает Мишну - толкования Торы и Гемару - толкования Мишны. Правовые положения составляют Галаху, сопутствующие Галахе мифы, легенды, притчи, рассказы, сказки - Аггаду (Агаду).

Талмуд

 ♦ (ENG Talmud)

 (др.-евр. - поучение, изучение)

   всесторонний комментарий 5 в. к Мишне (учению ранних раввинов), являющийся главным текстом раввинического иудаизма. Из двух Талмудов, Палестинского и Вавилонского, последний является для иудаизма основным.

ТАЛМУД, а, м.

1. (Т прописное) В иудаизме: свод толкований Ветхого завета и предписания (религиозные, нравственные, бытовые), основанные на этих толкованиях.

2. перен. Начётничество, схоластика (во 2 знач.) (книжн.).

| прил. талмудистский, ая, ое и талмудический, ая, ое (к 1 знач.).

Талмуд

   Устная Тора*, включающая Мишну*, Барайту или Тосефту ("мишнайот", не вошедшие в канон Мишны), Гемару (собственно Талмуд) и Агаду*.

   Буквально:"учеба".

   Во всей мировой литературе нет произведения, которое могло бы сравниться с Т., этим великим свидетельством еврейского гения, в котором заключен духовный труд более трех тысяч еврейских мудрецов разных стран и эпох.

   Т. - гигантская энциклопедия иудаизма после-библейского периода, охватывающая его законы и правила, этику, религиозные идеи и фольклор. Нет такой области жизни, которую не рассматривал бы Т. Поэтому неверно называть Т. книгой законов в обычном смысле слова; кроме законов и комментариев к ним, в нем содержится масса сведений по юриспруденции, медицине, врачебной профилактике, земледелию и пр. и пр. Причем правовые вопросы Т. представлены не в виде постановлений или раз и навсегда решенных проблем, а в форме диспута между мудрецами. Таким образом, произведение предстает перед нами во всей живости и остроте ученых споров, ибо Т., как явствует из смысла этого слова, был вначале не книгой законов, а книгой-учебником, в которой собраны вся мудрость Израиля и мудрость народов, известная евреям того времени. В каждой отдельной части Т., называемой "трактат", собраны мнения мудрецов по одному или многим вопросам.

   На первый взгляд, Т. представляет собою Мишну и комментарий к ней. На самом же деле, амораим* использовали сказанное в Мишне как основу для дальнейших исследований, зачастую уходя далеко от исходной темы. По окончании диспута на определенную тему часто переходят к другой, чтобы позднее вернуться к первой. Этот переход от темы к теме смягчает разногласия и выводы спорящих мудрецов и является одним из отличительных признаков Т. Другой отличительный признак - анализ каждого слова и каждой заповеди в Торе* и в Мишне и способ рассуждений, который иногда очень сложен и запутан.

   Но время от времени прерывается логический анализ, и один из мудрецов повествует о чем-то из своей жизни, из жизни своего учителя или одного из царей или праотцев. Мы чувствуем душевное облегчение, внимая рассказу, полному веры в Единого Творца. Это - Агада! В ней много воображения, но много исторической правды, воспоминания древних дней, которые канули в забытье, и мудрец сумел извлечь из них зерно истины, а исследователь души человека - таинство еврейской души.

   Велик и объем Т. Он занимает от пятнадцати до двадцати томов. Эта великая книга стала постоянным спутником нации во всех ее скитаниях. Изучение Т. стало обязанностью каждого еврея; и ребенка, которого лишь недавно начали обучать Торе, сразу приучали изучать Т.

   До нас дошли два сборника Т.: Иерусалимский и Вавилонский.

   Иерусалимский Талмуд

   И.Т. не сохранился в полном объеме. Вероятно, многие главы его и целые трактаты затерялись. Тяжкие антиеврейские преследования, которые начались в Эрец Исраэль в начале IV века, не позволили тщательно проверить весь собранный материал, что было возможно только при участии многих мудрецов. Величайшие мудрецы покинули тогда Эрец Исраэль, а оставшиеся не были в состоянии выполнить эту задачу; поэтому большинство поздних мудрецов не приняли И.Т. Они считались с ним лишь постольку, поскольку он не противоречил Вавилонскому Т. На деле же был принят только В.Т., ибо он был отредактирован при участии множества мудрецов под руководством р. Аши и Равины.

   Однако, если в Галахе* ощущается преобладание В. Т., в Агаде особое значение приобретает именно И.Т. Преследования, которым подвергались евреи, вызвали расцвет Агады. Потребность мучеников в утешении, униженных - в ободрении и отчаявшихся - в надежде побудила людей создать некий фантастический мир, который давал им то, в чем отказывала горькая действительность.

   И.Т. написан на диалекте арамейского языка, который был разговорным языком в Галилее. И.Т. - подлинная сокровищница данных о земледелии в Эрец Исраэль того времени. Кроме того, он служит важным источником сведений о политическом положении в Эрец Исраэль и о взаимоотношениях между народом и властью.

   Вавилонский Талмуд

   Над составлением В. Т. трудились семь поколений амораим. Сравнительно спокойная политическая ситуация в Вавилонии позволила мудрецам тщательно и беспрепятственно обработать материалы, собранные в ешивах*. Вторую и последнюю редакцию Т. подготовил рав Аши. В юности он еще успел учить Тору в ешиве Рава* в Мехозе, а позднее много лет учился почти во всех ешивах Вавилонии. Ученый и состоятельный человек, приближенный ко двору персидского царя, уважаемый и почитаемый всем еврейским народом, он как нельзя лучше подходил для этой гигантской работы - редактирования Т. Его современники говорили о нем: "Со времен Рабби и до Аши не концентрировалось столько учености и величия в одном человеке". Успешному выполнению задачи способствовали его долголетие и то, что он возглавлял ешиву в течение шестидесяти лет. Он собрал вокруг себя всех молодых мудрецов, и они распространяли Т. по всей Вавилонии и сохранили его для грядущих поколений. Работу р. Аши завершил младший из его учеников, Равина, который добавил к труду своего учителя суждения мудрецов своего поколения.

   Со смертью Равины редактирование Т. было окончено, хотя в последующий период, период савораим*, в него были внесены небольшие дополнения. По общепринятому мнению, тогда же, в конце V века, Т. был впервые записан. Первые его копии вышли, несомненно, из ешив Суры и Пумбедиты.

   То важнейшее место, которое занимал Т. в жизни евреев, сделало его объектом нападок со стороны юдофобов. Ни одно произведение человеческого духа не подвергалось таким преследованиям и гонениям, как Т.: его текст цензурировался и урезался, его сжигали на кострах, запрещали его изучение и распространение. Т. еще не вышел в свет, а император Юстиниан, владыка Восточной Римской Империи, уже издал враждебный ему и полный злобы декрет, который положил начало истории беспрестанных многовековых преследований и запретов Т. Во 2-й половине XVI века шесть раз выносился европейскими судами приговор о сожжении Т. Антисемиты извлекают из него отрывки, места, вырванные из контекста, и используют их как свидетельство для обвинения евреев в самых невероятных грехах.

Талмуд

("учение", "изъяснение") — основной памятник раввинской письменности, содержащий, кроме религиозно-правовых норм еврейства, все созданное еврейскими учеными в области теософии, этики, поэзии, истории, экзегетики, естествознания, математики и медицины приблизительно от 300 г. до Р. Х. до 500 г. по Р. Х. Начатки Т. традиция относит к эпохе возвращения евреев из вавилонского плена, когда вокруг Ездры и Неемии сгруппировались книжники (соферим, по-греч. γραμματείς), занимавшиеся истолкованием "книги" закона и заботившиеся о сохранении ее путем размножения списков. О деятельности книжников, по-видимому, тождественных с упоминаемыми в Т. "Людьми Великого Собора", нет вполне достоверных сведений. Первенствующая роль в религиозной жизни народа принадлежала пока не им, а замкнутому сословию священников, сильных и значением своим, как посредников между народом и Богом, и веками накопленным богатством. Многолетняя борьба между священниками-саддукеями и учеными из народа — фарисеями — закончилась победой последних: "книга постановлений" (сефер гезерата), представлявшая законодательный кодекс священников (до нас она не дошла), была заменена кодексом фарисейским (вероятно — упоминаемой в Т. "Первой Мишной"). Первая Мишна отличается особенным ритмическим языком, трактует главным образом о культе и храмовом распорядке и имеет противосаддукейскую окраску. Дальнейшим развитием Т. обязан спорам между учеными о разных вопросах, не предусмотренных в Библии. Народилась целая литература спорных пунктов, незначительный остаток которой сохранился в Т. в трактате "Эдуиот" ("свидетельства"). Для улаживания обострившихся в I в. по Р. Х. несогласий выдающиеся ученые, имевшие школы в различных городах Палестины, сходились на собрания; происходившие при этом дебаты запоминались, увеличивая собою объем устного учения, и без того разросшегося в обширную энциклопедию разнородных сведений. Предполагалось, что так как в "слове Божием" должен заключаться ответ на все, то, кроме простого, для всех открытого смысла, в нем должен быть еще другой, сокровенный смысл, ключ к которому дает толкование. Особенности библейского текста, состоящего из различных веками создававшихся наслоений, своеобразная группировка разнородных элементов в Библии, отсутствие гласных и вытекающая отсюда неопределенность чтения, множество "лишних" частиц и повторений — все эти явления языка были использованы толкователями. Установлены особые толковательные приемы, позволявшие почти безгранично выводить из Св. Писания новые нормы. Строгость Моисеевых законов была значительно ослаблена путем толкования: смертная казнь почти совершенно отменена, закон возмездия ("око за око, зуб за зуб") заменен законом о вознаграждении потерпевшего, законы о чистоте упрощены. Усилена только формальная, обрядовая сторона религии: все моменты дня и года, все явления жизни, исторические годовщины, всякая деятельность и всякое пользование жизнью обставлены строго определенными славословиями, символическими действиями и обрядами, точным исполнением которых достигается Божие благоволение; на все наложена печать служения Богу. Обаяние учености и ученых достигает небывалой высоты; неученый ("ам-га-арец"), по незнанию не исполняющий всех тонкостей закона, покрывается презрением и подлежит особым ограничениям: у него нельзя есть, так как он не умеет очищать своих продуктов и держать в чистоте свою посуду; его нельзя касаться, как не соблюдающего законов ритуальной чистоты; ему нельзя верить в религиозных вопросах, так как он не понимает их важного значения. Широкое применение толковательных приемов, смягчавших строгость закона соответственно запросам времени, давало фарисеям могучее орудие в их борьбе с саддукеями, опиравшимися на простой смысл Писания. В самом фарисействе замечаются две школы: более требовательная ("отягчающая") Шаммая и менее требовательная ("облегчающая") Гиллеля. Основатель второй школы, Гиллель (I в. до Р. Х.), первый формулировал и применял на деле 7 толковательных приемов; Измаил (II в.) увеличил число приемов до 13, а Элиэзер, сын Иoce (II в.) — до 32. Акиба (II в.) "толковал" все грамматические особенности языка Библии — союзы, указательные местоимения, член, личные местоимения при глаголах и местоименные суффиксы, всюду находя скрытые намеки для обоснования старых обычаев и вывода новых законодательных норм. Толкование Св. Писания (Мидраш), вызвавшее Мехильту, Сифра, Сифре (см.), а впоследствии — огромную гомилетическую литературу Мидрашим, представляло первую ступень еврейской науки. Вторую важнейшую дисциплину представляла Галаха, дававшая в систематическом порядке весь законодательный материал. Галахические сборники с именем Мишна ("Второй Закон", или "Заучиваемое"), составлявшиеся для школ всеми выдающимися учеными (впоследствии получившими название таннаим) и заключавшие в себе не только самые законы, древние и новые, но и мотивировку их, прения ученых, характеристики ученых, выдающиеся случаи применения законов и т. п. сведения, были объединены в конце II и начале III в. по Р. Х. Иудой Наси, сумевшим, опираясь на свое положение как патриарха, вытеснить все однородные кодексы и доставить своему произведению канонический авторитет. "Мишна Иуды Наси", впоследствии просто "Мишна", представляющая первую, основную часть Т., распадается на шесть почти равных по объему отделов (седарим), заключающих 63 трактата или 523 (525) главы, приблизительно по 10 статей в каждой. Отдел I, Зераим ("Посевы"), обнимает законы о молитвах, читающихся при вкушении продуктов земледелия, о религиозных пошлинах с хлеба, плодов, вина и масла в пользу священников, левитов и бедных, о плодах, отвозившихся для потребления в Иерусалим ("вторая десятина"), о покое земли в субботний год, о плодах, запрещенных к употреблению. Обширные отступления от главной темы трактуют о молитвах и богослужении вообще, о благотворительности, о способах очистки продуктов пошлинами, о продуктах сомнительной очистки, о запрещенных, как помеси, животных и одеждах. Отд. II, Моэд ("Праздники"), трактует о субботнем покое, Пасхе, дне очищения, празднике Кущей, новолетии, празднике Пурим, о постах и праздничном отдыхе, здесь же сведения о еврейском календаре, о службе в иерусалимском храме, о храмовой жизни и сиклевом налоге, взимавшемся в пользу храма. Отд. III, Нашим ("Жены"), обнимает законы о браке и разводе, о левирате и супружеской измене, о назорействе и обетах вообще. Отд. IV, Незикин ("Повреждения"), содержит законы о повреждениях и убытках, о находке, найме, займе, ссуде, поклаже, товариществе, о судебных учреждениях и наказаниях, ими налагаемых, о присяге, идолопоклонстве. Сюда же включены "свидетельства" разных лиц о древних законах и обычаях и нравственно-религиозные изречения главных учителей ("отцов"). Отд. V, Кодашим ("Святыни"), обнимает законы о жертвоприношениях, о скоте, посвященном Богу, о скоте первородном, о десятине от скота, о выкупе посвященных лиц и предметов, об осквернении святыни. Здесь же помещены законы об убое скота и о пище вообще и описание иерусалимского храма. Отд. VI, Тегарот ("Чистоты"), заключает в себе законы о ритуальной (или левитской, духовной) нечистоте, об источниках ее и способах распространения на домашнюю утварь, пищу, одежду, жилые помещения и людей, об удаления ее. Язык Мишны сжат донельзя; сравнивая его с языком дошедших до нас однородных сборников, можно видеть, с какой настойчивостью Иуда Наси исключал всякое лишнее слово, все разумеющееся само собою, нередко в ущерб ясности и грамматической правильности. В расположении материала система нарушается многочисленными отступлениями, что объясняется устным способом преподавания: то приводятся все изречения почему-либо упомянутого автора, то перечисляются все законы, напоминающие данный каким-нибудь выражением или ему противоположные. Сухость изложения отчасти смягчается отступлениями гаггадического характера, выводящими из Св. Писания с помощью тех же толковательных приемов правила морали и общежития. Гаггада, дававшая больше простора личному творчеству ученых, нежели Галаха, приводит в связь с Библией все светские произведения еврейского ума: притчи, фантазии, басни, поверья, размышления на всякие темы. По грамматическому и лексическому составу язык Мишны (как и других родственных сборников) в общем совпадает с языком Библии; замечается лишь некоторое упрощение грамматических форм, влияние на синтаксис господствовавшего тогда в обиходе арамейского наречия и проникновение иностранных элементов, особенно греческих терминов — военных, юридических, архитектурных, торгово-промышленных и проч. Был ли язык Мишны только книжным, народ же говорил на арамейском наречии, или еврейский язык тогда еще не совсем исчез из употребления в Палестине — это вопрос, еще не решенный наукой, как и вопрос о том, была ли Мишна записана Иудой Наси и впоследствии претерпела лишь некоторые изменения, или она передавалась устно, подвергаясь всем случайностям устной передачи, до VI в., к которому относится письменное закрепление Т. — От произведений, составленных другими учеными и вытесненных Мишной Иуды Наси, до нас дошло большое количество цитат в Т. (барайтот) и целый сборник "Дополнений" к Мишне (Тосефта), где сохранено, главным образом, то, что отвергнуто или изменено Иудой Наси. Мишну стали изучать и толковать в еврейских школах для вывода новых законов и точного установления старых. Всякое противоречие в Библии, или раввинов между собою, или между раввинами и Библией исключается с самого начала: неправильными считаются собственное суждение и понимание, а не слово Божие или предание. Новые ученые ставят древних настолько выше себя, что не осмеливаются допустить малейшую ошибку в их суждениях; "если древние были ангелы, то мы люди, а если они были люди, то мы ослы", — говорили в палестинских школах. Отсюда стремление сохранить все высказанные древними мнения, даже явно противоречащие принятым, собрать все духовное достояние без малейшей критики. Истолкование Мишны и устранение противоречий становятся главными задачами ученых (так назыв. амораим "объяснителей") и создают гемару ("завершение"), вторую часть талмуда. Гемара, представляя как бы отчеты об ученых занятиях, дает картину происходившего в еврейских школах III и IV вв. К каждой статье Мишны присоединяются обширные рассуждения и прения, начинающиеся стереотипными вопросами: на каком месте Библии основана данная статья, каковы пределы применения ее на практике, не допускает ли она исключений, каковы ее мотивы и общий принцип, какие выводы допускает она, кому из таннаим принадлежит она, как понимать то или другое выражение, нет ли "лишнего " слова, разумеющегося само собою, или недостает какого-либо слова, нельзя ли выразить данное место иначе, не стоит ли оно в противоречии с другими местами Мишны, с Св. Писанием или мнением какого-либо ученого и если да, то как устранить противоречие и т. п. Ответы переходят в оживленные прения, уносящие ученых далеко от основной темы; противники часто перебивают друг друга; стараясь высказать все, не договаривают главного, неожиданно перескакивают с одного довода на другой, часто в пылу спора останавливаясь на самых слабых и невероятных. Все это запечатлевалось в памяти благоговейно слушавших учеников, передавалось из уст в уста в возможной неприкосновенности и наконец было записано. Гемара создавалась в палестинских школах Тивериады, Сепфориса и Кесарии и вавилонских — Негардеи, Суры, впоследствии Пумбедиты. Из палестинских школ, руководимых учениками Иуды Наси, самое выдающееся положение заняла школа Иoxaнана (ок. 199—279) в Тивериаде, куда стекались слушатели со всей Палестины и Вавилонии, привлеченные славой Иоханана и его зятя Реш-Лакиша. В Вавилонии, куда постепенно стал переходить центр еврейства (см.), рассадниками еврейской науки становятся школы сурская и негардейская, основанные возвратившимися на родину учениками Иуды Наси, Аббой Арекой (так. назыв. Равом, ок. 175—247) и Самуилом (ок. 180—257). Работа палестинских школ дошла до нас в палестинской гемаре, составляющей вместе с 39 объясненными ею трактатами Мишны так назыв. Г. иepycaлимский (вернее — палестинский), Иepyшалми, заключенный не позже IV в. Не было ли совсем гемары к остальным трактатам Мишны или она существовала, но не дошла до нас по недостатку внимания к палестинскому Т. со стороны ученых и переписчиков — остается неизвестным. Гораздо счастливее судьба вавилонской гемары, составляющей вместе с 37 объясненными ею трактатами Мишны Т. вавилонский (Бавли) и обнимающий собою труды вавилонских ученых III—V веков. Составление этого талмуда приписывается главе сурской школы Аши (ум. 427), который употребил тридцать лет на собирание и приведение в порядок огромного материала; окончательное упорядочение его принадлежит ученикам Аши, главе сурской школы (в 488—599 гг.) Авине (рав Авина, слитно — Равина) и главе пумбедитской школы Иoce. Ученым VI в., так назыв. сабораим ("обдумывателям"), принадлежат незначительные прибавления и поправки, равно как письменное закрепление всего труда. 7 (14) внеканонических трактатов, по форме напоминающих Мишну и Тосефту и печатаемых в изданиях вавилонского Т., заключают в себе рядом с древним материалом многое позднего происхождения и относятся к Т., как апокрифы — к каноническим книгам Св. Писания. Язык палестинской гемары в общем западно-арамейский, а вавилонской — восточно-арамейский. В грамматическом отношении вавилонская гемара обработана лучше, нежели палестинская: в последней единственное число часто встречается вместо множественного, мужской род вместо женского, прошедшее время вместо будущего; предложение нередко обрывается на середине, а иногда просто переходит в темный намек из двух-трех слов. Вследствие сжатости и недостаточности обработки Иерушалми хотя и содержит на два трактата более, чем Бавли, но по объему почти в 4 раза меньше. В практическом отношении Бавли имеет для евреев большее значение, нежели Иерушалми, как потому, что знакомство с Т. европейских евреев шло из Вавилонии, так и потому, что Бавли полнее, вразумительнее и лучше объяснен комментаторами. В научном отношении, наоборот, первенство должно быть отдано Иерушалми: его галаха ближе к первоисточнику, аутентичнее, гаггада содержит больше ценных исторических воспоминаний и трезвее гаггады вавилонской с ее необузданной фантазией, грубыми преувеличениями и духом суеверия, отражающим персидскую среду. Содержание Т. обыкновенно делят на две постоянно переплетающиеся части: галаху и гаггаду. К галахе относят всю законодательную часть Т., всякие рассуждения по церковному, гражданскому и уголовному праву, к гаггаде — все, что не есть галаха: исторические воспоминания, легенды, притчи, изречения, этические доктрины, непринужденное толкование текста. Галаха имеет значение исключительно для евреев и ими ревностно изучается; гаггада представляет общий интерес, ибо многое из нее усвоено христианством и исламом и стало достоянием цивилизованного человечества, евреями же сравнительно меньше изучается и считается необязательной. Приведенная в систему, галаха представляет довольно развитое законодательство, но уступает римскому праву (влияние которого на Т. еще недостаточно исследовано) в стройности и строгой логичности выводов. В общем содержание галахи намечено уже в библейском законодательстве; Т. разработал его до мельчайших подробностей. Так, в общих чертах выраженный библейский закон об оставлении для одного "края поля", вырастает в целый талмудический трактат, где подробно разбирается и размер "края", и место "края", и в каких случаях земледелец свободен от оставления "края", и как оставляют "край" два совладельца или арендатора, и когда бедные допускаются к принадлежащему им "краю", и кто именно считается бедным и т. д. Особенно детально разработаны законы о субботнем покое. Законы о чистом и нечистом, довольно подробно изложенные в Моисеевом законодательстве, еще более развиты в Т. Правила ритуальной чистоты сделали невозможным всякое общение между лицами, ее не соблюдающими ("невеждами", самарянами, язычниками), и благочестивыми евреями. В общем Т. значительно смягчил строгость библейского законодательства относительно язычников: ради мира он повелевает давать милостыню бедным язычникам, навещать больных и хоронить мертвых язычников с подобающими почестями, наравне с евреями; запрещает кормить язычника вредными для здоровья веществами, обманывать его при купле-продаже, красть у него; грабеж, учиненный над язычником, признает более тяжким преступлением, нежели учиненный над евреем, ибо язычник может приписать вину еврея несовершенству еврейского закона и "осквернится имя Божие". Библейский запрет взимания роста с евреев распространяется Т. и на язычников. Было, однако, два пункта, мешавшие Т. принять язычников под защиту еврейского закона: их идолопоклонство и несоблюдение ими ритуальной чистоты. Дабы избежать всякого прикосновения к идолопоклонству, внушавшему прямо ужас, запрещаются всякие сношения с язычниками в течение 3 дней перед календами (январскими), сатурналиями, табельными и прочими днями идолослужения: в это время нельзя продавать язычникам или у них покупать что-либо, их ссужать или у них брать в долг, им платить или от них принимать уплату, ибо деньги или вещи, переданные идолопоклоннику, могут пойти на идолослужение. Дабы не увеличивать торжества языческих праздников, еврею запрещено находиться в языческом городе в течение этого времени. Запрещены не только самые идолы, но и все идоложертвенное, т. е. предметы, которые имели или могли иметь прикосновенность к богопротивному культу: украшения, жертвенное мясо, жир, масло, вино, мука, вода, соль. Если капищу принадлежит роща, то пользоваться ее тенью нельзя; деревья или дрова из этой рощи нельзя ни на что утилизировать; если дровами, из нее добытыми, истоплена печь в первый раз (так, что они способствовали просушке ее), то печь должно уничтожить; если печь топилась и до этого, то должно ее искусственно расхолодить, дабы уничтожить развитую дровами теплоту. Если дровами такой рощи испечен хлеб, то его не только есть запрещено, но даже продать или на что - нибудь употребить. Нельзя даже уст своих осквернять произнесением имени языческого бога; нельзя осквернять и слух звуками этого имени; поэтому, имея сношения с язычником, должно остерегаться подавать ему повод клясться именем своего бога. Следует держаться подальше от того места, где находится идол. Если у кого упали деньги или в ногу попала заноза в то время, когда он проходил мимо идола, то нельзя наклоняться для поднятия денег или извлечения занозы, но должно присесть, ибо наклонение может иметь вид поклона идолу. Еврею нельзя торговать вещами, употребляющимися при идолослужении. Нельзя хвалить идолопоклонника, его дела и речи. Так как язычник не связан еврейским законом, то он, по представлению Т., имеет самые безбожные и преступные наклонности. К еврейке нельзя приглашать язычницу-повитуху, к еврейскому ребенку — нанимать язычницу в кормилицы, ибо они способны убить и родильницу, и ребенка. Еврейка-повитуха не должна принимать у язычницы, еврейка-кормилица — кормить языческого ребенка, ибо таким образом они способствуют жизни будущего идолопоклонника и, следовательно, врага Божия. Если, однако, язычник принимает "законы сынов Ноевых", т. е. законы, предшествующие в Библии синайскому законодательству (признание Бога и судебных властей, отказ от идолопоклонства, прелюбодеяния, человекоубийства, грабежа н мучения животных), он пользуется защитой еврейского закона. До крайности доведенное обособление от язычников носит, таким образом, оборонительный, а не наступательный характер. Что касается гаггады, то, помимо учения о Боге, творении, откровении, возмездии в загробной жизни, Meccии, она содержит огромное количество любопытных афоризмов, пословиц, басен, рассказов, легенд, практических советов и замечаний по всем отраслям наук рядом с мистическим учением о злых и добрых духах, астрологией, магией, снотолкованием и т. п. Гаггады последнего рода составляют лишь малую часть всех разбросанных в Т. гаггад, проникнутых обыкновенно тем же стремлением к нравственности, как и книги Ветхого Завета. В отношении формы и материала гаггада напоминает Новый Завет: и в ней встречаются сравнения и притчи, ссылки на Священное Писание, учения о небесной и земной жизни и отношения их между собою, о загробной жизни, конечной цели творения и т. д. Отношение Т. к христианству в древнейших частях (Мишне, Тосефте) вполне благожелательно: христиане (миним) живут среди евреев, посещают синагоги, где выступают даже чтецами, надевают филактерии, переписывают Свящ. Писание, соблюдают обрезание; евреи считают их иудеями, вступают с ними в родство, пьют у них вино, едят у них мясо; единственный пункт разногласия между евреями и христианами — мессианство Христа, именем Которого христиане лечат. Отношения ухудшаются во II в., когда среди христиан распространяются гностические учения и они отказываются участвовать в восстании против римлян. Диспуты между евреями и христианами учащаются и обостряются; раввины упрекают христиан в том, что они извратили учение Христа ("Того Мужа"), "превратили драгоценные камни в уголья". Вавилонские ученые уже совсем не знают христиан и представляют их себе в виде вредной еврейской секты. Во всем вавилонском Т. Иисусу Христу и его ученикам посвящено лишь 40 строк. — Значение, доставленное Т. во всем еврейском мире учеными VII—Χ вв., так наз. геоним (см.), оспаривалось караимами (см.). Отрицание Т. заставило караимов вернуться к доталмудическим саддукейским воззрениям и "отягчить" закон, значительно смягченный фарисейским толкованием. Талмудическое законодательство продолжало, однако, развиваться даже после того, как центр еврейской учености перешел из Вавилонии в Сев. Африку, а оттуда в Европу. Народившаяся на почве Т. раввинская литература, насчитывающая громадное количество всяких извлечений из Т., кодексов, сборников, комментариев, суперкомментариев, суперсуперкомментариев и исследований всякого рода, умножается еще и в настоящее время, особенно в России и Польше. Из комментариев на вавилонский Т. наибольшей распространенностью пользуются комментарий Раши (Соломона Исхаки), жившего в Труа в 1040—1105 гг., и Тосафот (" добавления") — труд многих ученых, живших в XII и ΧΙII вв. во Франции и Германии. Оба комментария имеются во всех полных изданиях Т. и печатаются курсивом ("Раши шрифт") на полях, рядом с текстом, причем Раши отводятся внутренние поля, а Тосафот — внешние. Мишна, особенно те части ее, которые не имеют гемары, также многократно комментировались. Одним из первых толкователей ее был Маймонид (XII в.), комментарий которого на всю Мишну, на арабском языке, много раз печатался в еврейском переводе. Большой популярностью пользуются комментарий Овадий Бертиноро (ум. в 1510 г.) и Тосафот Иом Тов, составленный Иом-Товом Липманом Геллером, раввином Пражским и Краковским (1579—1654). В редком издании Мишны нет этих двух комментариев. Так как обширность Т. обусловливается главным образом всевозможными рассуждениями и отступлениями, а также слишком обстоятельно изложенными прениями ученых, то для практических целей стали составлять извлечения и конспекты, где давалось лишь сухое изложение окончательных норм. Первые попытки в этом направлении были сделаны еще в VIII и IX вв. Иегудаи Гаоном и Симоном Кияpoй, сочинения которых были вытеснены компендием Исаака Альфаси (сокр. Риф, 1013—1103), обнимающим все не вышедшие из употребления законы Т. Альфаси. Сохранив язык и расположение Т., он сократил Т. приблизительно в три раза. Ощущавшейся, тем не менее, потребности в систематическом своде всех еврейских законов удовлетворил в XII в. Маймонид своим 14-томным кодексом Мишне-Тора, или Иад-Хазака, в котором собран весь законодательный материал обоих Т. и других произведений талмудической письменности с мотивами и следствиями в системе, на изящном еврейск. языке. Другой кодекс, Тур, составленный в другом масштабе Яковом, сыном Ашера (1283—1340), дал основу составленному в XVI в. кодексу-конспекту Шулхан Арух, весьма популярному у современных евреев. Кроме кодексов и компендиев, появлялись исследования по отдельным вопросам талмудического права и ответы (тешувот) раввинов на разные обращенные к ним вопросы из области религиозной практики и жизни (см.).

В XIII в. начинаются гонения на Т. со стороны пап, вызванные уверениями еврейских ренегатов, будто бы Т. извращает слово Божие, проповедует ненависть к христианам и глумится над Основателем христианства. Для выяснения истины и торжества христианства французские и испанские короли устраивали торжественные диспуты в своем присутствии между обвинителями Т. и раввинами, не всегда оканчивавшиеся благополучно для Т. и евреев. Уже через несколько лет после первого диспута (1240), на котором, по показанию еврейского источника, раввины блистательно опровергли все возводимые на Т. обвинения, в Париже было публично сожжено 24 воза с рукописями Т. Второй диспут о Т. (1262), равно как третий, длившийся от февр. 1413 г. до ноября 1414 г. и потребовавший 8 6 заседаний, не имели дурных последствий для евреев. Диспуты стали обычным явлением; в еврейской литературе сохранились руководства для диспутантов с проектами ответов на нападки христианских монахов, изучавших в целях пропаганды еврейский язык и еврейскую литературу. Иметь у себя Т. стало небезопасно; вот почему в первое десятилетие по открытии еврейского книгопечатания (1474—1484) не было напечатано ни одного трактата Т. К печатанию его приступлено было лишь в 1484 г. и до 1520 г. изготовлено было лишь 25 трактатов, да и то негласно, так как запрещение, с Т. еще не было снято. Когда интерес к Т. сильно возрос в христианской Европе благодаря полемике между гуманистом Рейхлином, давшим благоприятный отзыв о нем, и доминиканцами, добивавшимися его осуждения, и когда сам император Максимилиан, чуть было не осудивший Т. по донесению доминиканцев, пожелал увидеть его в лат. переводе (его лейб-медик, крещеный еврей Ricius, впервые перевел три трактата Мишны и несколько отрывков вавилонской гемары), тогда папа Лев Χ снял запрещение с Т., и с 1520 до 1548 г, появляются одно за другим четыре издания вавилонского Т. и одно — палестинского. Все эти издания напечатаны в Венеции христианскими типографами Даниилом Бомбергом (1-е изд. вавилонского Т. 1520—22 г., 2-е изд. 15 2 8—31 г, 4-е изд. 1548 и 1-е изд. палестинского Т., 1523—24) и Джустиниани (3-е изд. вавил. Т., 1546 г.); все они свободны от цензурных изменений и помарок, что можно сказать еще лишь об одном амстердамском издании 1752—65 г. В 1553 г. папа Юлий III снова наложил на Т. запрещение, и множество экземпляров его было сожжено в Риме в 1559 г. "Т., вместе с глоссами, примечаниями, толкованиями и изложениями" попадает в индекс запрещенных книг. В 1564 г. папа вновь разрешает печатать Т., но под названием "гемара" и в изуродованном цензурой виде. В этом виде Т. воспроизводится с большей или меньшей точностью всеми изданиями (кроме указанного амстердамского) до настоящего времени. Впрочем, все исключенные или переделанные цензурой места давно тщательно собраны и многократно изданы отдельными брошюрами, показывающими полный произвол и невежество цензоров-монахов. Интерес христианских ученых к Т., пробудившийся в эпоху Реформации, не ослабевал в продолжение XVI и XVII вв., когда протестантские ученые изучали Т. для ознакомления с еврейской археологией, с новоеврейским и арамейским языками, с талмудическим толкованием Свящ. Писания и с талмудической диалектикой. От этого времени сохранилось множество переводов отдельных талмудических трактатов, представлявшихся в качестве диссертаций. Интерес к Т. был уничтожен вышедшим в 1711 г. сочинением гейдельбергского профессора Эйзенменгера "Entdecktes Judenthum" ("Разоблаченное еврейство"), в котором собрано и переведено все, что только можно было извлечь из Т. для изображения его в виде сборника глупых басен, нелепых суеверий и фанатически нетерпимых законов. Сочинением Эйзенменгера, за редкими исключениями, пользовались все христианские писатели XVIII и XIX вв., писавшие о Т.: это была единственная книга, дававшая возможность неориенталистам познакомиться с Т. Только во второй половине XIX в. начинается научная разработка еврейской литературы и истории (и в том числе Т.) на европейских языках со стороны европейски образованных евреев (Луццато, Гейгер, Франкель, Деранбур, Грец, Штейншнейдер, Леви, Бахер) и нескольких солидных христианских ученых (Нельдеке, Делич, Вионше, Штрак, Дальман).

Литература. Подробная литература о Т. имеется в "Einleitung in den Talmud" Штрака (2-е изд. Лпц., 1894), в "Introduction to the Talmud" Мильцинера (Цинциннати, 1894), в "Систематическом указателе литературы о евреях", стр. 455—459, и в соч. Н. Переферковича "Т., его история и содержание" (ч. I, специально о Мишне). Критического издания Т. не существует. Лучшее из цензурованных изданий вавилонского Т. — большое виленское 1886 г. братьев Ромм, в 25 частях (in folio), с огромным количеством комментариев. Эта же фирма в настоящее время предприняла большое критическое издание Мишны. Удовлетворительного издания палестинского Т. не существует; три первых его трактата, с критическим комментарием, издал З. Франкель. Любопытный рукописный отрывок из палестинского Т. издал с объяснениями на русск. яз. и снимком П. Коковцев ("Зап. Вост. отд. Имп. арх. общ.", т. XI). К переводам, перечисленным в "Kritische Geschicht e der Thalmud-Uebersetzungen" Бишофа (Франкфурт-на-M., 1899), следует прибавить русский перевод Мишны и Тосефты, предпринятый в 1897 г. Н. Переферковичем и доведенный в настоящее время до IV т. (отдела Незикин). Для изучения языка Т., кроме литературы, перечисленной в означенных выше сочинениях, могут служить "Учебник Т." Н. Переферковича (на русск. языке), первая часть которого появится в свет осенью 1901 г., и выходящий в настоящее время словарь С. И. Фина "Гаоцар", где еврейские слова, встречающиеся в Т., переведены, между прочим, и на русский язык. Отношение Евангелия к Т. представлено в соч. Д. Хвольсона "Das letzte Passamahl Christi u. der Tag seines Todes" (СПб., 1892).

H. Переферкович.