Значение слова «половники»

Половники

Половники

пос. Космаревского с/с Нюксенского р-на. Назван по социальному составу первопоселенцев. Существительное половник известно в древней Руси в значении 'батрак, работавший на монастырь или церковь, иногда на черносошных крестьян за половину урожая' (Власова, 116). Процесс то-понимизации сопровождался плюрализацией.

Половники

(Половник, Полоник)

д. в Княжпогостском р-не. Расположена на прав, стороне Выми. Во время переписи 1608 г. отмечено: «Починок на усть Кылтовы реки Ивана Опарина, а в нем живет половник Ивана Опарина Савка Федоров», в 1678 г.— «дер., что починок на усть Колтовы речки, а Половники тож», в 1720 г.— Половники, в 1859 г.— Половницкое.

Половниками назывались бедные крестьяне, которые нанимались на земли богатых, жили часто в починках и обрабатывали выделенные им земельные участки за половину урожая. Другую половину платили за аренду. Название социально-бытового происхождения.

Половники

— в Сев. России класс крестьян, всегда сохранявших право перехода. В пределах северной и частью средней полосы России половничество, как особый вид аренды пахотных земель и угодий, был в XIV—XVI вв. явлением весьма распространенным. В XV в. мы находим II. в нынешних губерниях Псковской, Тверской, Костромской, Архангельской (на устье Двины), Вологодской, Ярославской и Новгородской. С конца XVI ст. П. встречаются только в области поморских городов, т. е. в нынешних губерниях Архангельской, Олонецкой, Вологодской, Вятской и Пермской, в половине XVIII в. — лишь в провинциях Вятской и Велико-Устюжской да несколько человек на землях города Архангельска, а в первой половине XIX стол. — уже только в четырех уездах Вологодской губ. (Устюжском, Сольвычегодском, Никольском и Яренском). Сколько-нибудь обстоятельные данные сохранились лишь о П. Поморской области, где они были весьма многочисленны и сохранились до наших дней. Из переписной книги 1678 г. по Усольскому (нынешнему Сольвычегодскому) уезду видно, что из 3916 дворов этого уезда П. было 1064 двора. Поморские П. были мелкими срочными арендаторами, сидевшими на землях монастырских, церковных и частновладельческих. Условия половничества, поскольку они выясняются из порядных допетровской эпохи, сводились к следующему. Двор с пристройками давал землевладелец, орудия и скот принадлежали П., семена доставлялись или сполна П., или половина — ими, другая половина — землевладельцем. Хлеб делится мерою на гумне: половина (иногда 1/3, иногда 2/5) поступает в пользу П. (третчика) "на семена и на работу", половина (2/3, 3/5) — в пользу землевладельца "на землю и на разрубы". Также пополам делится, кучами, и сено. Для дележа хлеба и сена П. обязан приглашать владельца, который имеет право выбирать лучшую половину. П. обязывался ничего вновь построенного им не сносить с земли и не увозить, когда он станет сходить. Внося арендную плату натурой, в виде части урожая, П. от землевладельца получал денежную плату за "приряд", т. е. за целый ряд условленных хозяйственных работ. Таким образом, в П. мелкий арендатор-землепашец нередко смешивался с наемным рабочим. Выполнение обязательств со стороны П. обеспечивалось неустойкой (заряд, застава), или поручительством, или же тем и другим совместно. "Всякие государевы подати" обыкновенно уплачивались за П. землевладельцем. К отбыванию тягла П. привлекались частью наравне с крестьянами черных волостей, частью особо, "кроме волостей". В последних случаях земли, населенные П., выделялись в особый податной округ, что нередко обусловливалось или сопровождалось различными податными льготами, предоставленными владельцам (монастырям, церквам). На севере России большинство более или менее крупных хозяйств сложилось постепенно, путем медленного сосредоточения в одних руках мелких крестьянских участков. Непомерная тяжесть государственных налогов и повинностей вынуждала черносошных крестьян закладывать свои земли, и дело кончалось тем, что они окончательно переходили в руки заимодавцев, а крестьянин из самостоятельного хозяина превращался в срочного арендатора и поступал в порядчики или П., нередко на свой же прежний участок. Различие между этими двумя типами арендаторов сводилось к тому, что порядчики сами платили государственные подати и вносили в пользу землевладельца не часть урожая, а денежный оброк, или празгу. П. большей частью заключали договоры с "подмогою", которая выдавалась им от землевладельца хлебом и деньгами, в размере от полтины до 20 руб. К выходному сроку подмога эта подлежала возврату; при несостоятельности заключалась новая порядная на новый срок. Такая отсрочка еще более связывала П. с хозяином и делала для него выход все более и более трудным. К концу XVII в. в поморских уездах вполне подготовлена была та почва, на которой в центральных уездах Московского государства сложилось крепостное право. Препятствием к распространению крепостного права на П. явились петровские меры против их закрепощения, стоявшие в связи с особенностями землевладения в поморских уездах. Когда при производстве первой ревизии оказалось, что многие П. не попали в перепись, то велено было условиться с местными обывателями, "каким бы образом лучший способ учинить, чтобы оные, переходя с места на место, подушного сбору не избывали". Владельцы на вопросы переписчиков объявили, "чтобы тех П. укрепить за ними, как за помещиками". Ходатайство это не было удовлетворено только потому, что владельцы поморских уездов не могли быть приравнены к помещикам. Только архиерейские кафедры да немногие монастыри находились здесь в положении привилегированных землевладельцев, владевших имениями в силу пожалования. Громадное большинство владельцев, на землях которых сидели П., состояло из посадских, приказных, даже черносошных крестьян-мироедов, которые овладевали черносошными землями обезземеленных крестьян по закладными купчим крепостям и т. п. актам. Землями этими они беспрепятственно пользовались, даже отчуждали их, но правительство (до 1845 г.) не признавало за ними права полной собственности на эти земли, так как черносошные (государственные) земли могли быть приобретены лишь пожалованием, и неоднократно делало даже попытки отписать эти земли в казну. Не находя поэтому возможным прикрепить П., сидевших на землях таких владельцев, которые и сами были людьми черными, правительство ограничилось тем, что указом 1725 г. ограничило право перехода П. пределами одного уезда и самый переход П. от одного владельца к другому обставило формальностями. П. мог жить сколько хотел за тем владельцем, на земле которого его застала перепись; о переходе его от одного владельца к другому оба последние должны были доносить земскому и полковому комиссарам, причем новый владелец обязывался платить за переходящего к нему П. подушную подать. При переходе П. с владельческой земли в черносошную подписка, обеспечивавшая исправный платеж податей, давалась волостным старостою. За прием П. из одного уезда в другой взимался штраф в размере 50 руб. с человека. Черносошным (государственным) крестьянам не запрещалось делаться П., но с тем, чтобы в порядной записи был означен срок, на какой крестьянин идет в половничество, и чтобы документ этот явлен был у комиссаров. Если П. уходили от владельцев, за которыми они записаны, без отпуска и заявления, то владельцы, продолжая платить за них подати, могли их разыскивать, а убытки свои и 20 руб. штрафу взыскать с тех, кто тайно их держал. Материалами, собранными екатерининскою комиссией уложения, обрисовывается безотрадное положение П., мало чем отличавшихся от крепостных. Половниками владели купцы, посадские, подьячие, а также крестьяне. Значительная часть купцов в поморских уездах совершенно покинула города и поселилась в деревнях; особенно отличалось этим купечество города Яренска, да и в самом этом городе купцы занимались хлебопашеством. Обыкновенно у купцов было по 20—30 душ П. Право перехода П., ограниченное пределами одного уезда, встречало и другие препятствия: владельцы сговаривались между собою не принимать друг от друга П.; черносошные крестьяне также не пускали их в свои волости, опасаясь неисправности с их стороны в податях. Владельцы земель, на которых сидели П., обязаны были платить за них подати в размере, равном с государственными крестьянами, и давать им семена для посева. От разных мирских служб, от дорожной и подводной повинности П. не освобождались; они отправляли и рекрутскую повинность, и владельцы, присвоив себе право отдавать в рекруты кого пожелают, сделали из этого выгодный промысел. Отдавая землевладельцам часть урожая, П. производили в их пользу и различные работы безвозмездно, тогда как раньше они за "приряд" получали денежное жалованье. П. работали на хозяев и летом, и зимою, косили и убирали сено, "рубили новины" под лен, пряли, ткали и белили холст, рубили и свозили лес и дрова, строили дома и др. постройки, даже собирали ягоды, грибы и т. п. Иногда П. вносили владельцам и денежный сбор, так наз. "пожилые деньги". Некоторых П. купцы и другие "деревенские владельцы" превращали в своих дворовых, иногда служивших у купцов приказчиками. Хозяева подвергали П. даже телесным наказаниям. Примыкая к мнению крестьянских депутатов комиссии, архангельский губернатор Головцын находил нужным в видах облегчения участи П. отобрать от купцов земли и приписать их к волостям. В 1787 г. императрица приказала ген.-губернатору Мельгунову прислать в Сенат представление о половнических землях и о платеже с них податей по количеству земли. В 1810 г. Сенат решил оставить земли, занятые П., за владельцами на прежнем основании. Решение это было подтверждено в 1827 г. Государственным Советом, при чем были регулированы законом отношения между П. и их хозяевами. Указом 31 дек. 1827 г. содержание договоров ("записей"), заключаемых П. и владельцами, было определено, согласно с содержанием древних порядных, как срочный договор, по которому П. исполняет все земледельческие работы со своими орудиями и скотом и получает готовый двор, но чинит его сам. Право перехода по окончании срока договора, который заключался на время от 6 до 20 лет, было сохранено за П., но с тем, чтобы они за год предупреждали о своем желании перейти на новое место; хозяин также обязан был за год предупредить П., если намеревался иначе распорядиться землею. В 1840 г. было постановлено, что П., не заключившие с землевладельцами установленных записей, переселяются на казенные земли, при чем им назначалось от казны и обществ пособие. В государственные крестьяне П. обращались также путем присоединения к казенным волостям вместе с землею, на которой они сидели. Самое значительное присоединение этого рода имело место при секуляризации церковных имуществ. Конец особому классу П. положен законом 27 апреля 1876 г., которым П. указано три исхода: или переселиться на казенные земли с получением от правительства пособия на постройку новых жилищ и обзаведение (всего до 55 руб. на семью) и с льготою на 5 лет от податей, — или войти в соглашение с землевладельцами о выкупе земли, при чем правительство обещало заимообразное пособие, — или остаться безземельными, с правом арендовать земли на основании общих гражданских законов. По 2-й ревизии всех П. считалось 14847 душ муж. пола, по 3-й — 11277, по 5-й — 5656, по 10-й — 2986. Ко времени издания закона 1876 г. всех П. по трем уездам Вологодской губ. считалось 2463 души, а именно по Устюжскому у. 1986, по Никольскому 421, по Сольвычегодскому 56. Ср. В. Семевский, "Казенные крестьяне при Екатерине II" (гл. III); М. Дьяконов, "П. поморских уездов в XVI и XVII вв." (СПб., 1895; здесь и литература предмета).

А. Я.