Значение слова «молокане»

Молокане

молокане, молокан, ед. молоканин, молоканина, муж. Одна из русских христианских сект.

Молокане

1. мн.
   1. Одна из русских религиозных сект, члены которой отвергают православную церковную иерархию, иконы, мощи, монашество, гражданскую власть и военную службу.
   2. Члены такой секты.

Молокане

Молокане

   последователи одной из старых форм русского сектантства; секта духовных христиан, названных правосл. «молоканами» за употребление молока в постные дни; возникла в нач. 18 в., основатель Семен Уклеин.

   Уклеин утверждал, что единственным источником веры является Священное писание, содержащее наряду с описанием реальных исторических событий много мест, крые надо понимать «духовно», т. е. как аллегории, ибо они не поддаются рациональному объяснению. Понять и истолковать их смысл, по мнению Уклеина, мог только человек, просвещенный Богом. В соответствии с молоканским учением человек не входит в непосредственный контакт с Богом. По значимости Уклеин на первое место ставил Новый Завет, называя его краеугольным камнем истины. Он и его последователи не подвергали сомнению божеств. происхождение Христа. Уклеин считал, что Сын и Дух Святой единосущны Отцу, но не равны в божеств, достоинстве; что Христос принес с неба свою плоть и с нею вселился в чрево Богоматери. Это не была обычная человеческая плоть, поэтому Христос и не умирал в обычном понимании этого слова. Учение М., вполне совпадая с православием по вопросам сотворения человека, его грехопадения и второго пришествия Христа, отличалось в трактовке Страшного суда. На нем, по мнению молокан-уклеинцев, предстанут только согрешившие духовные христиане, тогда как не согрешившие сразу после смерти переселяются в блаженную вечность. Все не принадлежащие к числу последователей Уклеина, пойдут после смерти на вечную муку. Позже в понимании Страшного суда молоканское учение приблизилось к ортодоксальному, однако М. считали, что мертвые воскреснут духом, а не плотью.

   М. отвергали все, что было связано с внешним поклонением Богу, и заявляли, что поклоняются ему духом. Однако у них был детально разработанный обряд моления (обрядник), во время к-рого специальные чтецы читали Св. писание, руководитель религ. общины пресвитер - говорил проповедь, певчие пели псалмы Давида, а остальные молящиеся подпевали; в нужные моменты все собрание становилось на колени. Пресвитер избирался всей общиной и никаких материальных преимуществ не имел. В связи с тем что М. очень уважали людей, умеющих читать Библию, грамотность в этой секте была несравненно выше, чем в к.-л. другой.

   М. признавали посты, но только один на Страстной неделе считался обязательным, а в остальное время каждый устанавливал себе посты сам, если считал необходимым «укрепить дух». У М. существуют ветхозаветные пищевые запреты, но подразделения пищи на постную и скоромную никогда не было. В секте запрещены спиртные напитки и курение.

   Хотя молокане-уклеинцы (или «постоянные») считали, что истинным духовным христианам не нужны законы и суды, они тем не менее признавали, что власти от Бога, и в целом были законопослушны. Во мн. общинах молились за царя и почитали его помазанником Божьим. М. отрицательно относились к войне, службе в армии, среди них было распространено дезертирство, но серьезных конфликтов с гос-вом по этому вопросу у них не было.

   Вероучение М. не требовало от членов секты сурового аскетизма, веры до исступления, оно не вело к непримиримым противоречиям с существовавшим соц. - государственным устройством России. Молоканское учение было более приемлемым для широких соц. слоев, стремившихся к дешевой церкви, чем хлыстовство и духоборчество (см. Духоборцы). Основу секты составляли свободные сословия, но в ней было немало и крепостных крестьян. Молоканство было широко распространено в южных великорусских губерниях, Новороссийском и Ставропольском краях, Астраханской губ., а также в Амурском крае.

   При Александре I М. было дозволено селиться в Таврии, но в 30-е гг. 19 в. пр-во разрешило переселение сектантов только в Закавказские провинции, где им отводилась роль главной колонизационной силы. Многолюдные молоканские поселения возникли на территории нынешних Армении и Азербайджана.

   Молоканские общины оказались рассеянными на обширной территории. После уклеинского обрядника в них стали появляться аналогичные обрядники, иногда существенно отличавшиеся друг от друга. Для молоканской секты характерно большое кол-во толков и выделившихся из нее сект.

   В 50-е гг. 19 в. из молоканской секты выделились т. наз. прыгуны. Основатель секты Соколов объявил себя Христом, пришедшим судить мир, и призвал своих последователей собираться на Кавказе. Преемник Соколова М. Рудометкин заявил, что он духовный царь, и короновался на царство, запретив своим последователям подчиняться др. властям. Сектанты-прыгуны отличались особой строгостью нравов и рвением в молитве и посте, особой честностью. Прыгуны пользовались уклеинским обрядником, и если во время собрания Св. Дух не нисходил на них, то оно мало чем отличалось от обычного молоканского, разве что после моления сектанты пели прыгунские духовные стихи, сочиненные самим Рудометкиным. Если же на собравшихся нисходил Св. Дух, то их моление скорее напоминало хлыстовское радение: прыгуны до изнеможения скакали, а ктонибудь начинал пророчествовать.

   Прыгуны почитали Иисуса Христа и Евангелие, особенно Апокалипсис, но тем не менее придерживались законов Моисея, чтили субботу и праздновали нек-рые ветхозаветные праздники. Они жили в постоянном ожидании конца света. Только Рудометкин предсказывал его трижды, поэтому, в отличие от др. М., прыгуны не очень заботились о личном благосостоянии. Ныне общины прыгунов, очень малочисленные, еще существуют в Азербайджане и Армении.

   Основателем выделившейся из молоканства секты «общего упования» или «общих» был крестьянин Самарской губ. А. Попов. Он написал «Устав упования общего учения», в кром разработал принципы общежития в христианских общинах. В 30-е гг. 19 в. Попов был выслан на Кавказ, куда выехали и его последователи. Созданная им община продолжала существовать и после высылки Попова в Сибирь.

   Община «общих» представляла коммуну, состоящую из нескольких «партий» по 30–50 чел. в каждой, причем не всегда родственников. Члены «партии» проживали в одном доме, вместе работали и питались, никто не имел личной собственности. Однако со временем «общие» стали ограничиваться внесением 1/10 имущества в общественный магазин. Жизнью такой общины руководили 12 чинов (судья, жертвенник, распорядитель, мысленник и т. д.), избиравшиеся из числа ее членов. Секта эта существовала еще в нач. 20 в.

   В кон. 19 в. у молоканской секты появился сильный конкурент - баптизм, успешно перетягивавший к себе членов др. конфессий. Неоднократные попытки М. объединиться и выработать единое учение не увенчались успехом. Несмотря на численное сокращение, в нач. 20 в. молоканская секта оставалась самой многочисленной из традиционных русских сект. На 1 янв. 1912 офиц. статистика насчитывала 133 935 чел. постоянных М. (уклеинцев). В наст. вр. молоканские общины продолжают существовать на Кавказе (хотя мн. их члены в нач. 1990-х гг. выехали в Россию), в Ростовской обл., Ставропольском крае, Амурской, Тамбовской, Оренбургской обл. По данным на 1996, существует 100 молоканских общин. В нач. 20 в. большая группа М. из России переселилась в США (штат Калифорния). В 50-е гг. к ним присоединились М., проживавшие в Карской обл., отошедшей от России Турции в 1921. В наст. вр. община М. прыгунов существует в ЛосАнджелесе, а постоянных М. в Сан-Франциско. М. имеются также в Аргентине, Боливии, Канаде, Австралии.

   В июне 1991 в Москве состоялся съезд М.На нем было провозглашено возрождение «Союза общин Духовных христиан-молокан», избран Совет из 9 человек, принят Устав Союза. Центр располагается в Москве. Печатный орган журнал «духовный христианин». В 1994 в кач-ве альтернативы «союзу общин Духовных христиан-молокан» был создан и зарегистрирован Минюстом «союз обшин Духовных христиан-молокан России». Центр в с. Кочубеевском Ставропольского края.

   С.А. Иникова

Молокане

   Эта секта получила свое название от духоборческой в 80-х годах прошлого столетия. Основателем её был зять Побирохина, крестьянин Тамбовской губ. Борисоглебского у., портной по ремеслу, Семен Матвеев Уклеин. Прежде православный, он вступил в секту духоборцев; затем отделился от них и основал около себя свой кружок. Избрав из своих последователей, по примеру Побирохина, 70 апостолов, он торжественно с пением псалмов вошел с ними в Тамбов, чтобы открыто проповедовать новое учение. Но полиция захватила и заключила их в тюрьму. Мнимые апостолы обратились в православие и были освобождены; сам Уклеин отдан на увещание духовенству и, притворно обратившись в православие, также освобожден. Однако и после этого он продолжал пропаганду своего учения, только осторожнее, чем прежде. Он путешествовал по губерниям Тамбовской, Воронежской, Саратовской, Екатеринославской, Астраханской, в земле Войска Донского и на Кавказе; а последователи занесли его учение в губернии Курскую, Харьковскую, Рязанскую, Пензенскую, Нижегородскую, Симбирскую, Оренбургскую и в Сибирь. Успех пропаганды еще более упрочился, когда с воцарением имп. Александра I, вместо преследований, настала веротерпимость к сектантам. Со времен имп. Николая I их постигла та же судьба, какая и духоборцев: в указах касательно одних обыкновенно стояло имя и других; между прочим, правительство назначило им для поселения места в Закавказье; многие из них переселились туда добровольно под влиянием распространившегося слуха (в 1830-х годах) об имеющем явиться там царе - Христе. В 1885 г. там считалось до 35 тысяч молокан. В последнее время молокане в значительном числе сами стали поглощаться штундобаптизмом, а некоторые стали заражаться учением толстовцев. Молокане, не поддавшиеся влиянию штундистов и толстовцев, считаются более или менее спокойными сектантами, имеющими в сравнении с последователями новых сект мало склонности к пропаганде своего лжеучения. Молоканством эта секта стала называться потому, что последователи ее в пост ели молоко. Сами же сектанты объясняют это название тем, что вкушают «словесное молоко»; обыкновенно же они называют себя «духовными христианами». Единственным источником вероучения молокане признают Св. Писание, причем библейские изречения толкуют произвольно, искажая их смысл до неузнаваемости, соответственно своему заранее измышленному лжеучению. Относясь враждебно к Православной Церкви и дерзостно глумясь над ее установлениями, молокане утверждают, что в настоящее время истинную церковь составляют только они, «духовные христиане», которые не приемлют ни преданий, ни постановлений соборных, а исповедуют только то, чему учит Библия. Они отвергают в церкви иерархию в смысле лиц, обладающих особыми полномочиями и особыми дарами благодати. «Один, говорят они. Архиерей - Христос; все мы - братья, все и священники; в церкви нашей нет ни больших, ни малых, все равны по благодати, есть только старцы - руководители в вере, но не священники и не учители». Догматическое учение молокан излагается в так называемых «обрядниках». Относительно воплощения и Лица Спасителя Уклеин учил, что Сын Божий для спасения рода человеческого бессеменно родился от Девы Марии. Но это рождение не означает принятия действительной человеческой плоти. Плоть Христова была не действительная, а такая, какую имел архангел Рафаил, сопутствовавший Товии. Сию плоть Сын Божий принес с неба и вселился с нею в утробу Богородицы. Не имея действительной плоти человеческой, Христос и не умирал, подобно всем людям, а умер особым каким-то образом. Воскресение мертвых, по их учению, будет не духовное, а плотское. В этом заключается все богословие Уклеина. Подобно духоборцам, молокане, признавая только духовное поклонение Богу, отвергают православное учение о таинствах и обрядах, о поклонении иконам и т. п. Что касается поста, то, по учению молокан, должно поститься не в определенные времена, а когда человек чувствует свою греховность и преобладание плоти над духом, причем пост должен состоять в совершенном воздержании от всякой пищи и пития. В пищу же можно употреблять все, кроме свиней, рыб, не имеющих чешуи, и т. п. Богослужение молокан состоит в чтении и пении известных мест из Св. Писания, преимущественно из Псалтири. Порядок в этом случае соблюдается такой. Старейший начетчик, которого молокане именуют «пресвитером», садится обыкновенно в переднем углу и, раскрывши Библию, прочитывает стих из нее; слушающие мужчины и женщины, парни, девицы и подростки подхватывают прочитанный стих и поют его все нараспев. Пение их, большей частью, однообразно и монотонно и отзывается напевом некоторых русских песен, конечно, не гармонирующих с высоким значением священного текста. Эти собрания их продолжаются несколько часов, и обыкновенно в то время, когда отправляются богослужения в православно-христианских храмах. Относительно государственной и гражданской жизни Уклеин учил, что для его последователей, как «духовных христиан», мирские власти и человеческие законы не нужны, а потому уклонения, напр., от платы податей, военной службы, присяги и т. п. для молокан являются непозволительными. С течением времени учение Уклеина и порядки, введенные им, стали подвергаться большим или меньшим изменениям. Молоканство в настоящее время разделяется на четыре толка; донской, прыгунов, общих (см. ниже) и староуклеинский. Особенностью учения староуклеинского толка является то, что старое поколение до сих пор содержит еретическое учение основателя секты Уклеина о Лице Иисуса Христа; молодое же поколение постепенно оставляет это учение, заменяя истинным учением. Молоканство считается сектой разлагающейся и вымирающей, подтверждением чего служит массовый переход молокан в штундизм и крайний упадок нравственности среди молокан. Грозящее секте разложение сознается и самими молоканами, которые, с целью поддержать свою секту, открыли в Баку «Общество образованных молокан» и «Общество самопросвещения духовных христиан». Оба общества имеют в виду цели религиозно-просветительные в духе учения своей секты. С той же целью молоканами издается печатный орган секты «Духовный христианин».

   Молокане донского толка именуют себя «евангелическими христианами». Начало ему положено беглым помещичьим крестьянином, приписавшимся потом к казакам Павлоподольской станции Моздокского у., Исаией Крыловым, бывшим одним из главных помощников основателя молоканства, Уклеина. Общие догматические верования донских молокан этого толка, по-видимому, почти тожественны с верованиями молокан вообще. Подобно последним, донские молокане также отвергают почитание Божьей Матери, ангелов, угодников Божьих, мощей, креста, икон, крестное знамение и установленные посты. Но наряду с этим у них есть много похожего на практику Православной Церкви. Так, хотя они и учат, что имеют первосвященника Иисуса Христа, Который есть священник всегда; но из среды себя избирают человека в наставника и рукополагают его все, возлагая на него руки, при чтении молитв по чину Православной Церкви; только такой наставник, или «пресвитер», и считается у них правоспособным совершать их «священнодействия». В числе этих «священнодействий» донские молокане признают крещение, которое совершается у них через троекратное погружение крещаемого в воду, причем самая вода освящается молитвой, в коей испрашивается невидимое сошествие на воду Святого Духа. В сороковой день после рождения младенца у них положено чтение наставником очистительной молитвы родившей жене. Совершается у донских молокан также и причащение, предваряемое молитвами на освящение хлеба и вина и возглашениями наставника: «Со страхом Божиим и верой приступите», «Приимите ядите сие есть тело Христово» и т. п. Вообще донские молокане признают крещение, покаяние, или исповедь, причащение, или преломление хлеба, брак и елеосвящение, придавая им значение таинств, а не простых обрядов; причем чины совершения этих таинств, а также и других молитвословий, оказываются во многом заимствованными из православных служебника и требника. Сближаясь этим с Православной Церковью, донские молокане однако же всегда питали симпатии только к протестантству. Они охотно читают протестантские сочинения, к трудам же православных авторов относятся недоверчиво, видя в них искажение и намеренное «затемнение» истины. Этим и объясняется то обстоятельство, что в конце прошлого столетия среди молокан донского толка возникло сильное протестантское движение: одни из них прямо перешли в штундобаптазм, другие образовали особый толк - новомолоканство (см. штундомолокане). Донские молокане встречаются также в Таврической и в Оренбургской губерниях.

Молокане

— русская рационалистическая секта, образовавшаяся из секты духоборцев (см.) и удержавшая многое из ее учения и обрядов. основателем секты был Семен Уклеин (жил в 2-й половине XVIII в.), крестьянин Тамбовской губ., Борисоглебского у. Занимаясь шитьем одежды и ходя из одного села в другое, он встретился с одним из основателей духоборчества, Побирохиным, женился на его дочери и принял духоборческое учение. Через 5 лет они разошлись, так как Уклеин не признавал, что единственный источник религиозной истины — внутреннее озарение. Отделившись от духоборцев, Уклеин сблизился с последователями протестантского рационалистического учения Тверитинова, которых в то время было немало в Тамбовской губ., и, усвоив их учение, организовал из них особую секту. Отгруженный 70 "апостолами", он торжественно, с пением псалмов, вступил в Тамбов, где полиция посадила всех их в тюрьму. Имп. Екатерина II велела отдать их для увещания духовенству, а если не обратятся к церкви, предать их суду. Уклеин, отказавшись на словах от своего учения, был освобожден, но снова принялся за пропаганду. К концу его жизни в губ. Тамбовской, нынешней Саратовской и Воронежской насчитывалось его последователей до 5000 душ. Затем секта проникла в губ. Астраханскую и Екатеринославскую, а также на Кавказ. Название молоканства усвоено секте еще в 1765 г. тамбовской консисторией на том основании, что сектанты в пост едят молоко. Сами сектанты называют себя "духовными христианами", а усвоенное им название М. объясняют тем, что содержимое ими учение есть то "словесное млеко", о котором говорится в Св. Писании (Кор. III, 2; Евр. V, 12; I Петр. II, 2 и др.); М., подобно духоборцам, отрицают совершенно православную церковь, ее таинства и обряды, почитание святых, мощей и икон, но разнятся от духоборцев учением об источниках вероучения и своеобразным пониманием некоторых догматов. Единственным источником вероучения служит, по мнению молокан, Св. Писание Ветхого и Нового Завета; вне Св. Писания нет религиозной истины. Церковь, основанная И. Христом, существовала лишь до IV в. Вселенские соборы и отцы церкви извратили своими постановлениями и сочинениями истинное христианство, дали значение преданию и учредили иерархию, за которою М., считая себя истинными представителями библейского христианства, не признают чрезвычайных благодатных дарований. Один архиерей — Христос, все люди — братья, все равны по благодати; "старцы" М., их наставники в вере — не священники и не учители, ибо не обладают никакими особыми от Бога полномочиями. В этих пунктах учения М. нельзя не видеть влияния протестантства через посредство последователей Тверитинова. О Боге М. в своих символических книгах — "обрядниках" — учат, что он "есть Дух в трех лицах"; в "Изложении учения Уклеина" говорится, однако, что и сын Божий и Св. Дух хотя единосущны Отцу, но не равны ему по Божеству. Рождение Сына и Божия от Девы означает принятие им не действительной плоти человеческой, но той плоти, какую, по понятию М., имел архангел Рафаил, когда, сопровождая Товию, был видим ему и беседовал с ним; эту плоть Сын Божий принес с неба и с нею вселился в утробу Девы. Равным образом И. Христос и умер не так, как умирают люди, а каким-то особым образом. Воскресение мертвых будет, но все люди воскреснут в других телах, а не в тех, в которых жили на земле. Чтобы отвергнуть учение церкви православной о таинствах, постах, иконах и пр., основанное в значительной степени на Св. Писании, которое отвергать М. не хотят, они прибегают к аллегорическому толкованию Св. Писания, основывая принцип такого толкования на некоторых выражениях Библии: "буква убивает, дух животворит", "Богу нужно поклоняться духом и истиною" и т. п. Так, отвергая водное крещение, они под словом "вода" в установительных словах этого таинства разумеют учение И. Христа, ту "воду живу", о которой говорится у Иоан. VII, 38. О таинстве евхаристии, основываясь на словах апостола, что "плоть не пользует ничтоже", М. учат, что плоть Христова есть учение Христово и что слова "приимите, ядите, сие есть тело мое" значат "примите учение мое". Брак не есть таинство, потому что апостол, говоря о нем, таинством называет лишь союз Христа с церковью (Ефес. V, 31). Покаяние состоит в одном отвержении греха самим грешником, ибо "не может разрешать грехов другого тот, кто сам грешит". Миропомазание и елеопомазание суть только символы помазания духовного. При елеопомазании больного спасает не самое помазание, а молитва веры. В своем обрядовом культе, который М. непоследовательно допускают, они думают подражать церкви апостольской; они отвергают каждение, лампады, свечи, самые храмы как отдельные здания, известным образом устроенные, но ограничиваются чтением Св. Писания, а также чтением и пением самими ими составленных или принятых от церкви молитв. Богослужебные собрания их устраиваются в "горницах", или больших комнатах (по образу якобы "Сионской горницы") обыкновенных домов, в которых посередине стоит обыкновенный стол, а по стенам — лавки, на которых справа садятся мужчины, слева — женщины. В более позднее время у них явились особо составленные чин "общего моления" и чины "молений на частные случаи", напр. на дни рождения, кончины и брака, при наречении имени ребенку (при чем совершается обряд дуновения в уста, через что будто бы младенцу сообщается Дух Святой). Обряд брака состоит в благословении отцом и матерью жениха-сына и в чтении особой молитвы при встрече жениха невестой в ее доме, после которой отец невесты, взяв дочь за руку, отдает ее жениху со словами: "се даю дщерь мою тебе в жену"; при этом спрашивается о их взаимном согласии и произносятся ими обеты взаимной любви. При некоторых обрядах употребительны коленопреклонение и воздеяние рук. В позднейшее время в молоканство проникли чуждые ему, как рационализму, учения мистические. Один из преемников Уклеина, возвратившись из Персии, пророчествовал, что скоро явится Избавитель, который соберет всех верных, т. е. М., в земле, кипящей медом и млеком, — где-то близ Арарата. В 1835 г. между М. появилось учение о близком наступлении тысячелетнего царства Христова (в Новом Иерусалиме, также близ Арарата), заимствованное из проникшей в их среду книги Юнга Штиллинга "Победная песнь". Так как по учению Штиллинга наступлению тысячелетнего царства Христова должно предшествовать пришествие Илии и Еноха, то в 1833 г. мелитопольский молоканин Терентий Беловзоров провозгласил себя Илиею и в подтверждение этого учения объявил, что в известный день сам он вознесется на небо. Когда чудо не совершилось, Беловзоров был самими М. отдан в руки полиции. В 1836 г. явился между ними лжехристос Лукиан Петров, который убедил их оставить все работы и, одевшись в лучшие одежды, идти в обетованную землю на Кавказе, где и начнется тысячелетнее царство Христово. Свое учение он подтверждал мнимыми чудесами, напр. воскрешением нескольких девок, которых он убедил притвориться умершими. После того появлялись еще два лже-Христа, в Самарской губ. За Кавказом один наставник учил молиться лишь на некоей горе Сионской, близ Александрополя, и делал попытку с этой горы вознесться на небо при помощи каких-то приспособлений в одежде. Другие пытались вознестись на небо с крыши дома и с горы, покрытой облаками. Как и духоборцы, М. не признают государя императора помазанником Господним, хотя в своих "обрядниках" решительно требуют от своих последователей почитания царя и властей, им установленных, и узаконяют моление за царя. М. учат избегать исполнения тех законов, которые, по их мнению, противоречат Св. Писанию, напр. законов о военной службе и о присяг. В позднейшее время молоканство раздробилось на несколько отдельных отраслей, отличающихся одна от другой неодинаковым пониманием тех или других отдельных пунктов учения. Таковы: 1) npecнuкu, которые на основании слов Иисуса Христа: "блюдитеся от кваса фарисейска и саддукейска" запрещают употребление в пищу квасного, кислого, а затем, чтобы не уподобляться в пище жидовствующим — употребление любимых еврейским простонародьем луку и чесноку, также сахару и хмелю. 2) Последователи Исаии Крылова, который, владея хорошею памятью и зная наизусть почти все Св. Писание, указывал на то, что в Новом Завете говорится о многих обрядах, не существующих у М., и настаивал, чтобы такие обряды были ими непременно усвоены. В этом смысле он ввел коленопреклонения и воздевания рук при молитве, преломление хлеба на "тайной вечери" М. Его тенденцию продолжал некто Маслов, введший при совершении вечери у М. чтение наставником Евангелия и раздачу благословенного хлеба, который сектанты вкушали, запивая вином. Учение Маслова перенесено было в 1823 г. Андреем Саламатиным в Таврическую губ., откуда произошли 3) "М. донского толка", именующие себя "евангелическими христианами". Это — самая близкая к православной церкви из всех рационалистических русских сект. Она признает несостоятельным учение Уклеина об одном лишь духовном служении Богу и имеет много обрядов, большею частью близких к обрядам церкви. Так, по рождении младенца наставник читает особую молитву и нарекает имя; в сороковой день по рождении читается очистительная молитва жене-родильнице; крещение совершается через троекратное погружение в воду, предварительно освященную по особому чину. Наставник исповедует кающегося по установленному чину и читает над ним разрешительную молитву. Особенно близко к православному у них чинопоследование причащения. Относительно священства эта отрасль молоканства учит, что один у них священник, священник навсегда — Иисус Христос; тем не менее при избрании "наставников" совершается над ними обряд рукоположения, при чем возлагают на посвящаемого руки все присутствующие. У них существует и елеопомазание больных. Донские М., наконец, подчиняются властям без каких-либо ограничительных условий, молятся за них, не уклоняются от военной службы и признают присягу. 4) Субботника и воскресники. Некто Семен Далматов, бывший сначала наставником секты иудействующих, затем обращенный в молоканство Уклеиным, настаивал, чтобы М., подобно иудействующим, не вкушали свинины, рыбы, не имеющей чешуи, и вообще пищи, запрещенной Моисеевым законом. Уклеин сначала этому настоянию сопротивлялся, но потом уступил, не оглашая, впрочем, вновь принятого правила всему обществу молокан. Когда о нововведении узнали молокане мелитопольские и саратовские, произошло движение против Уклеина; но напрасно недовольные доказывали, что закон Моисея не может считаться обязательным, ибо апостол называет его лишь сению или прообразом закона Христа. Некоторые ученики Уклеина пошли дальше своего учителя и стали доказывать вообще превосходство иудаизма над христианством, а о Христе утверждали, что он — простой человек, пророк, низший Моисея, сам исполнявший безусловно законы Ветхого Завета. Главным представителем этого учения был Сундуков, крестьянин села Дубовки Саратовской губ. Отвергнув почти все христианские догматы, он в числе других установлений иудаизма ввел у М. чествование субботы взамен дня воскресного, отчего его последователи и получили название субботников. Чистые же М. в Саратовской губ. стали называться воскресниками. Впоследствии субботники слились с ранее существовавшею сектою "жидовствующих", или иудействующих (см. эти сл.). 5) Дальнейшим развитием молоканства уже в новейшее время служат секты "общих" и "прыгунов". Некто Михаил Акинфиев Попов, найдя в книге Деяний апостольских (II, 14) выражение: "все верующие были вместе и имели все общее", потребовал, чтобы в его общине (в Шемахинском у.) был общий труд и чтобы все вырученное этим трудом не было чьею-либо собственностью, а становилось достоянием общины. С первого же раза у него нашлось много последователей; они принесли к его ногам все свое имущество, для которого Попов устроил особый склад в Шемахинском у.; затем он избрал 12 апостолов и казначея. Впоследствии пожертвование всего имущества в пользу общины заменено взносом десятой его части и, кроме того, пожертвований добровольных, деньгами и вещами (холст, нитки и т. п.), которые клались на стол под полотенце во время общих собраний, а оттуда поступали в общую кассу. Из нее выдаются пособия нуждающимся под условием возврата или поста по дню за каждый взятый рубль. Если пост (состоявший в том, чтобы ни хлеба не есть, ни воды ни пить) не по силам получившему пособие, то этот последний может обращаться к собранию с просьбой разделить пост, что и исполняется желающими по силе слов апостола: "друг друга тяготы носите". Община обыкновенно управляется 12-ю избранными лицами, во главе которых стоить "судья"; на нем лежит обязанность объяснять Св. Писание в собрании и наблюдать за другими управителями ("жертвенник", "распорядитель", "словесник", "молитвенник" и т. д.). В отношении культа "общие" отличаются тем, что у них узаконена публичная исповедь перед "судиею", хотя дозволена и частная, перед "жертвенником". Основной принцип молоканства — право свободного толкования Св. Писания — у общих не существует: если у кого возникло свое личное мнение о смысле того или иного изречения Св. Писания, он обязан сообщить его "судье" и только с его разрешения может предложить его вниманию и других. Прыгунство выродилось из секты "общих". Многим в этой секте не нравилось, что избранные 12 лиц пользовались особыми религиозными правами и рядовая братия должна исповедоваться перед "судьею", который становится, таким образом, не только распорядителем внешних дел в общине, но и владыкою совести людской. Начало секте прыгунов положил в 30-х годах нынешнего столетия один из молоканских лжехристов, Лукиан Петров, который, прочитав слова псалма 50: "окропиши мя иссопом" стал учить, что во время богослужений собравшиеся взамен исповеди должны сопеть друг на друга, чтобы взаимно освятиться и очиститься от грехов. От этого секта сначала была известна под именем сопунов. Позже Петров восстановил исповедь и исповедовал сам, взимая за это плату. Затем Петров ввел обряд воскрешения мнимоумерших дев: во время собрания какая-либо из женщин, притворясь умершею, падала со скамьи, а учитель, подойдя к ней, разными манипуляциями и молитвами якобы воскрешал ее, и она вставала. Чтобы возбудить большую деятельность духа в верующих, Петров ввел в собраниях прыганье и скаканье с произнесением каких-то слов и пением стихов, якобы по примеру царя Давида, который "пред сенным ковчегом скакаше играя"; заимствован, может быть, этот обряд от хлыстов. Прыгуны считают себя "избранными" среди молоканства и думают, что в имеющем наступить тысячелетнем царстве Христовом они займут привилегированное положение. После Петрова самым известным главою секты был (на Кавказе, в Александропольском у.) Максим Рудометкин, по прозванию Комар, установивший особый род прыганья: прыгающие должны были образовать из себя круг, взявшись левыми руками, а правые оставляя свободными, и вертеться на месте до истощения сил, когда они падали на пол и затем начинали "пророчествовать". Эти прыганья не были обязательны для каждого собрания, а назначались периодически, большею частью в дни церковных или еврейских празднеств; обыкновенные же собрания сопровождались лишь чтением и пением. В 1857 г. Рудометкин решился провозгласить себя "царем духовных христиан" и, короновавшись, сшил себе особый костюм с чем-то вроде эполет, на которых значились буквы Ц и Д (т. е. царь духовных). Он был сослан в Соловки, но на его место являлись другие "цари". В позднейшее время секта не имеет "царей" и не обнаруживает никаких противогосударственных стремлений. Прыгуны известны также под именем "веденцев" и"сионцев". Они ввели у себя празднование субботы, еврейской пасхи и праздника кущей, основываясь на том, что об этом говорится в Св. Писании. Вообще чем дальше, тем больше прыгунство из секты молоканской, рационалистической переформировывается в секту мистическую, обнаруживая тенденции к сближению с хлыстовщиной. Подробнее о молоканстве и его отраслях см. "Правосл. собеседник" (1858); "Отечественные записки" (1867, март и 1870, июнь); Варадинов, "История министерства внутренних дел" (т. VIII); Ливанов, "Раскольники и острожники" (т. I и II) и др. Общий перечень всей литературы о М. и его сектах, довольно обширной, см. в "Указателе литературы о расколе" Н. Сахарова (вып. I, стр. 83 и след., вып. II, стр. 87—89).

Н. Б—в.